— Невозможно.

— Почему же невозможно?

— Потому что Франсуаза ждет ребенка!

— Ох, нет!

— Да!

Леа вскочила. Вдали над горизонтом поднималась черная стена Ланд. Над Гаронной курился тянувшийся к Лангону и родникам Малля туман.

Она пробормотала:

— Бедная Франсуаза!

Лаура ее услышала.

— Помоги ей, Леа. Поговори с папой. Он к тебе прислушается.

— Не думаю. Теперь он так далек от нас.

— Попробуй, прошу тебя. Попробуй.

— Еще будь Франсуаза здесь, я могла бы с ней потолковать, узнать, чего именно она хочет.

— Поговори с папой. Надо, чтобы он дал свое разрешение. Иначе Франсуаза убьет себя.

— Не говори глупостей.

— Это не глупости. Клянусь тебе, она в полном отчаянии.

— Обещаю тебе, сделаю все, что смогу. А теперь оставь меня, мне надо подумать. И пришли сюда Камиллу.

— Иду.

Чуть поколебавшись, Лаура поцеловала сестру в щеку.

— Спасибо, Леа.

Чуть погодя к Леа подошла Камилла, и Леа ей вкратце все рассказала.

— Я чувствую себя виноватой. Мы ничего не предприняли.

— Что могли бы мы сделать?

— Окружить ее большей любовью, вызвать на откровенность.

— Не думаю. Это ничего бы не изменило. Завтра отправляюсь в Лангон на рынок. По дороге домой заскочу в госпиталь и в зависимости от того, что она мне скажет, поговорю с отцом. Сегодня вечером я слишком устала. Спокойной ночи, Камилла.

— Спокойной ночи, Леа.

— Держите, мадемуазель Леа. Наверное, я еще услышу от вас об этих грибочках и утиных консервах, — возвращая Леа корзинку, сказал папаша Кордо.

— Спасибо огромное! Больше всего обрадуется папа, он любит вкусно поесть.

— Передайте ему мой привет. Был бы рад его как-нибудь повидать.

— Скажу ему. Еще раз спасибо. До свидания, месье Кордо.

Неся большую корзину, прикрытую тряпицей в красную полоску, Леа вышла из ресторана. Рядом с ее прислоненным к стене велосипедом стоял немецкий солдат.

— Остерегайтесь, мадемуазель, оставлять без присмотра такой красивый велосипед. Много воров.

— Спасибо. Руки ее дрожали, когда она с помощью услужливого солдата закрепляла корзинку на багажной решетке.

Усевшись на велосипед, она покатила к госпиталю.

Его двор был заставлен машинами скорой помощи и военными автомобилями. В секретариате она поинтересовалась, где может поговорить с сестрой. Ей сказали, что та в здании в глубине территории, в отделении скорой помощи. Леа вновь взобралась на велосипед. Первым, кого она встретила, был капитан Крамер, который сухо ей поклонился.

— Здравствуйте, мадемуазель Леа. Счастлив встрече с вами и возможности попрощаться.

— Попрощаться?

— Да, мне надлежит срочно выехать в Париж, где я и останусь. Уезжаю я через час. Мой вестовой занимается багажом. Прошу вас, передайте мое почтение мадам д'Аржила: это замечательная женщина. Мне бы не хотелось, чтобы любовь к отечеству толкнула ее на неосторожные поступки. Скажите вашему отцу, что для меня было честью познакомиться с ним, и я надеюсь, что он откажется от своих предубеждений. Мой поклон очаровательной Лауре, преданной Руфи и вашей тетушке.

— Вы никого не забыли?

— С Франсуазой я только что попрощался. Ей потребуется вся ваша любовь. Могу ли я рассчитывать на вас?

И он тоже! У этих мужчин просто мания доверять ей своих жен или любовниц!

— Сделаю все, что смогу. Не от меня одной это зависит.

— Благодарю вас.