— Вы намекаете на оккупацию Чехословакии? Но мы же вывели оттуда войска.

— Когда? Через сколько лет? За это время сменилось целое поколение. А ведь в Чехословакии начинались как раз те процессы, которые через семнадцать лет «потревожили» и нас. А Афганистан? Это что, также происходило ради блага?

— Но вы не знаете, кто тогда стоял у власти.

— А где гарантия, что при установлении диктатуры у власти не окажутся люди подобного сорта?

— Вы говорите об этом так, как будто сами были участником событий. Сколько вам было лет?

— Немного. Но это не имеет значения. Я сейчас вспомнил сцену, которая, несмотря на трагичность ситуации, может показаться забавной. Отец в эти дни куда‑то собирался ехать, и мы с ним отправились на заправочную станцию. Там скопилось много машин. Это чехи срочно возвращались домой. Отец разговорился с одним из них. О чем они говорили, я не помню, но запомнил фразу, которую на прощанье бросил отец: «Я думал, что у вас Гуссы, а оказывается, Гусаки!»

— Ваш отец был, очевидно, антисоветски настроен!

— Отнюдь. Он умер на второй год после нашего вторжения в Афганистан, когда погиб там его старший сын, мой брат.

— Теперь я понимаю!

— Что вы понимаете?

— Ну конечно! Вы озлобились против нашего государства за смерть своего брата, выполнявшего интернациональный долг, и поэтому у вас такое негативное отношение к моим попыткам восстановить государство. Все ясно!

— К сожалению, вы ровным счетом ничего не поняли. Конечно, я тяжело пережил смерть брата, нелепо погибшего в мирное время, когда нашей стране никто не угрожал. Разумеется, я испытывал совсем не добрые чувства к тем, кто начал эту войну в Афганистане, так же как и сотни тысяч других братьев, сестер, матерей и отцов, потерявших своих близких в этой бессмысленной бойне, затеянной выжившими из ума старцами, пропившими на своих банкетах экономику великой страны и спаивавших население. Но это дело прошлого и, надеюсь, прошлого, которое никогда не повторится. Вы же хотели вернуть его. Вы и вам подобные всячески тормозили перестройку нашего общества и, может быть, на вас лежит большая часть вины за все случившееся, за катастрофу, которая обрушилась на человечество, так как именно такие, как вы, стали главным препятствием установления взаимопонимания между народами. А это привело к тому, что общество не успело вовремя отреагировать на надвигающуюся опасность экологической катастрофы. Поэтому на вас лежит вина не только за Афганистан, но и за миллиарды людей, погибших в катастрофе. Вы мешали человечеству объединиться, а если смотреть в корень, то мешали ему просто стать Человечеством. Когда я говорю: вы и вам подобные, то имею в виду не только наших отечественных бюрократов и отечественных солдафонов, простите за грубость, но и те силы, которые были по ту сторону окопов. Окопов, которые вы вместе с этими силами так усиленно рыли, разъединяя человечество на два враждующих лагеря. Сначала я, грешным делом, думал, что причина этому — различие в идеологии, но потом пришел к выводу, что вами руководила не идеология, а самые что ни есть «кухонные» интересы и стремление сохранить привилегии: лучшее жилье, лучшую пищу и тому подобное. И если хотите знать мое мнение, то вы также далеко стояли от идей социализма, как и любая «капиталистическая акула» буржуазного запада, а может быть, еще дальше. Идеология играла роль фигового листка, которым вы прикрывали свою истинную сущность. Принимая вас с Голубевым в нашу общину, мы думали, что вы, наконец, основали свою принадлежность к человечеству, перестали быть «марсианами», но, к сожалению, мы ошиблись. Для вас это было, как признался Голубев, только «жертва фигуры в шахматной игре». Вы подходили к людям, как к шахматным фигурам, и в этом была главная ошибка.