— Мы никак не могли прийти раньше, — сказал Мхенди.

Они вошли в джунгли. Джозеф сложил руки у рта и трижды прокричал совой.

— Это ты, Джозеф? — спросил кто-то совсем рядом.

— Я, — ответил Джозеф. Он включил фонарик. Молодой человек, совсем голый, если не считать набедренной повязки, стоял прямо перед ним с автоматом в руках.

— Надо окликать издали, — сказал юноша.

— Мистер Мхенди вернулся.

— Здравствуйте, сэр. А мы тут за вас боялись.

Джозеф, не выключая фонарика, пошел дальше.

Часовой остался на своем посту. Скоро они были в лагере. Парни из отряда Джозефа переплели ветви деревьев лианами и устроили над головой зеленую крышу, так что лагерь походил теперь на просторный зал с высоким сводчатым потолком. Посредине, разбрасывая искры, ярко горел костер. Солдаты, отдежурившие свою смену, отдыхали вокруг него.

— Мистер Мхенди! — воскликнул один из них.

Все мигом вскочили и окружили пришедших, пожимая руки и радостно сверкая зубами.

— Ну, как вы там, сэр? — спросил один из солдат. — Мы очень боялись за вас.

— Дайте сперва мистеру Мхенди переодеться. Он совсем промок, — сказал Джозеф.

— Позаботьтесь о моих людях, — напомнил Мхенди.

— Не сомневайтесь, сэр, — ответил Джозеф.

— Пошли, — сказала Мария.

Она взяла Мхенди за руку и повела в палатку. Он снял с себя мокрую одежду. Она тоже разделась.

— Как вы тут жили? — спросил он.

— Я так тебя ждала, — сказала Мария. — Сколько ночей я ложилась спать одна, в твою постель. Как трудно ждать, когда любимый в опасности.

— Я все время думал о тебе, Мария…

— Когда я встретила тебя, ты говорил мне, что одинок. А этот месяц, когда ты был там один, испытывал ты чувство одиночества?

— Нет, дитя мое. Оно ушло навсегда.

— Я рада.

— Мне опять придется идти туда.

— Я буду ждать.

— Только теперь ты будешь ждать по ту сторону джунглей. Джунгли не место для женщины.

— Нет, мой господин. Я буду ждать тебя здесь. Я исполню любое твое приказание, только не это. И не говори больше ничего. Для меня это очень важно.

Они стояли друг против друга обнаженные. Он словно впервые увидел, как она прекрасна.

— Мария…

Мхенди привлек ее к себе, ощутил трепет молодого, сильного тела. Желание овладело им.

— Потом, — прошептала Мария. — Подожди немного… — Она мягко отстранила его, завернулась в сухое покрывало и помогла ему скрепить на плече тогу.

— Ужинать, — крикнул им кто-то.

Мхенди ласково гладил Марию по голове, успокаивая. Они лежали, утомленные ласками. Мария, прижавшись к нему, плакала.

Он гладил ее, пока она не перестала всхлипывать. «Слишком долго пришлось ей ждать, — думал он, — мужчины часто забывают, как трудно дается женщинам ожидание. Спи, дитя мое. Я буду с тобой много дней. И тебе не надо будет ждать, а мне жить в постоянном страхе. Если правда, что великие вожди, ведущие народ к свободе, не знали страха, значит, я не вождь, а робкий самозванец, который продолжает, борьбу только потому, что так велит ему совесть. Я вовсе не храбрый. Всякий раз, когда враги настигали меня, я умирал от страха. Только я умею прятать свой страх. Вот и все. Спи, дитя мое. Я очень тебя люблю. Ты завладела моим сердцем. Ты даже не представляешь, сколько покоя ты принесла мне.