— Ты о чем?— Увидишь, когда доберемся.

Ох уж мне эти его таинственные намеки! Как же я раньше-то без них обходился?!

Итак, мы поползи вверх. Это было не труднее, чем подниматься по лестнице, ведь повсюду было куда поставить ногу или за что уцепиться когтями. Привязав себе на лоб факел с медузосветом, Гомунколосс поднимался быстро, и, к моему собственному удивлению, я не отставал.

Но через несколько часов мои конечности отяжелели. Я спрашивал себя, сколько еще осталось. Нет, конечно, недалеко, ведь мы проделали такой путь. Раньше я об этом не спрашивал, чтобы не показаться мямлей. Но теперь вопрос был, по-моему, вполне уместным.

— Три дня, — ответил Гомунколосс.

Я замер, колени у меня стали как масло, и я впервые осознал, какая подо мной разверзлась пропасть. Шахта ведь была длиной, наверное, в несколько километров.

— Три дня? — оцепенело переспросил я. — И как же я справлюсь?

— Понятия не имею, — отозвался Гомунколосс. — Мне только сейчас пришло в голову, что тебе это, видимо, не по силам. Я вообще никогда не задумывался, что у кого-то может быть выдержки меньше, чем у меня. Знаешь, что в таких случаях говорят?

— И что же? — завопил я. — Только то, что ты сошел с ума!

— Крики тебе не помогут, — отозвался Гомунколосс. — Лучше побереги силы! Они тебе понадобятся.

— Я спускаюсь, — упрямо заявил я.

— Я бы тебе не советовал. Даже я спускался другим путем. Хочешь, скажу, почему лезть вверх гораздо легче, чем сползать вниз? Потому что глаза у нас спереди. А значит, ты не видишь, куда наступаешь.

Я оцепенел.

— Она уже тут, да? — спросил Гомунколосс.

— Кто?

— Величайшая опасность из всех.

— Величайшая опасность из всех? Здесь? Где? Где она? — Я в панике огляделся по сторонам, ища упитанную змею или лорнет-ного ухощипагно ничего не увидел.

— Она в тебе, — ответил Гомунколосс. — Это твой собственный страх.

Да, мне было ужасно страшно. Я не решался двинуться ни вперед, ни назад. Меня будто парализовало.

— Ты справишься с ним сейчас или никогда, — продолжал Гомунколосс, — иначе он тебя прикончит.

— И как же, скажи на милость, мне это сделать?

— Просто карабкайся дальше. Все равно что роман пишешь: в начале просто, первые главы пишутся сами собой, но потом устаешь, оглядываешься назад и видишь, что одолел только половину. Смотришь вперед, а конца и края еще и не видно. Если ты утратишь мужество, пиши пропало. Начать легко. Трудно закончить.

Великолепно, мои дорогие друзья, замечательно! Мало того, что Тень-Король затащил меня в ловушку, теперь ему, видите ли, понадобилось пичкать меня прописными истинами!

— Если Дождесвет знал эту шахту, то наверняка по ней пробрался, — продолжал Гомунколосс. — Значит, это возможно. Мы довольно далеко зашли. И ты совсем неплохо держишься.

Тут до меня дошло, что я уже совсем не такой толстый, как был, когда меня утащили в катакомбы. В последнее время я много двигался, а ел совсем мало. Я даже поборолся с гарпиром. Разве тот охотник не заметил, что я сбавил вес? И пока я выдерживал темп Тень-Короля. Да, я был в наилучшей форме.

— Ну ладно, — буркнул я. — Поползли дальше.

Час за часом мы поднимались все выше и выше, и я даже не просил передышки, пока Гомунколосс сам не сообщил, что первую треть пути мы одолели. Тогда мы остановились на целый час и просто сидели в молчании, а потом отправились дальше.

Вторая треть оказалась тяжелее.