– Конан! Где ты пропадаешь? – спросила она.
– Занимался своими делами. Причем главным образом в темное время суток, – сказал он.
Вдвоем они отошли в затененный уголок портика, чтобы потолковать.
– Делия, – продолжал Конан, – сегодня ночью будет сходка главарей шаек. Я тоже буду там, в роли телохранителя городского головы. Бомбас больше не доверяет Юлусу. Меня интересует, придет ли Максио?
– Не знаю! Он так странно ведет себя в последнее время. То говорит, что здесь должен воцариться мир, ибо все зашло слишком уж далеко, то через пять минут клянется, что убьет Ермака, как только увидит его, или же зарубит Бомбаса. Только за сегодняшний день он дважды сказал, что будет на встрече вместе с остальными, и дважды сообщил, что на встречу не собирается. Не знаю, что тебе сказать.
– Передай ему вот что. Сделай это для меня. Скажи Максио так: я буду сегодня там, но я нанялся охранять Бомбаса только на время встречи. До тех пор, пока Максио не будет угрожать городскому голове, мне не будет никакого дела до иных его затей. И скажи ему еще, что я пока не присоединился ни к одной из шаек.
– Передам, – проговорила Делия, – а теперь ступай. Я начинаю думать, что это и вправду плохо, когда меня видят в компании с тобой. Оставь меня, я поброжу здесь еще немного.
Простившись с ней, Конан вышел из ниши. У него оставалось еще одно дело. Он долго ходил среди торговцев, предлагающих свои товары на Площади, до тех пор, пока не нашел то, что искал. На отшибе, там, где сидели самые нищие и убогие торговцы, прямо на мостовой пристроилась старуха, прислонив большую спину к каменной стене. Перед ней было расстелено одеяло, где была расставлена для продажи глиняная посуда. Это была старуха из деревни рудокопов. Та самая, что видела, как Конан сразил трех людей Ингаса. Будто бы случайно, Конан подошел к ней поближе, а затем остановился и сделал вид, что изучает тот убогий товар, который она продает.
– Будь здорова, матушка, – сказал он тихо.
– Будь здоров, киммериец. – Ее острые глаза метнулись вправо и влево – не подслушивает ли кто.
– У меня есть сообщение для Белласа. Ты сможешь передать в точности?
– Говори! – Теперь в ее глазах загорелась надежда.
– Скажи ему вот что: пусть перед рассветом все, кто в деревне рудокопов может носить оружие, вооружаются и идут на юг вниз по течению реки. Пусть идут до тех пор, пока город не скроется из виду. Я узнал, где прячут женщин и детей рудокопов. Если Беллас будет следовать тем указаниям, которые я сейчас тебе передам, вы сможете завтра обнять своих родных еще до заката солнца.
– Я сообщу ему! – прошептала старуха. На ее глазах выступили слезы. И она слово в слово повторила все, что услышала от Конана.
– Очень хорошо, – похвалил ее Конан. – Теперь вот что. Примерно в полудневном переходе вниз по течению реки все должны переправиться на восточный берег. Там есть какой-нибудь мост или брод?
– Да. Милях в пяти к югу есть небольшой мост. Нормальной дороги там нет, а сам мостик используют лишь пастухи, перегоняющие скот с одного пастбища на другое.
– Великолепно! – воскликнул Конан. – А мост каменный или деревянный?
– Деревянный, на каменных опорах. Возможно, сейчас он в плохом состоянии, потому что вот уже несколько лет им никто не пользуется.
– Тогда скажи Белласу, чтобы взяли с собой инструменты на тот случай, если понадобится починить мост.
– Скажу, – сказала она, – ступай, и да пребудут с тобой благословения всех богов, киммериец!
– Тогда будешь меня благодарить, матушка, когда ваши женщины и дети вернутся, – остерег ее Конан. |