– Человек, который уже просто попытался помочь нам, в любом случае заслужил мою благодарность, – сказала старуха.

Конан отправился обратно к храму. Там он наткнулся на раздосадованную, мрачную Оппию. На этот раз причина ее плохого настроения была не в не долгих отлучках Конана.

– Идем, полюбуешься. – Жрица взяла Конана за руку и потащила в большой зал. Внутри находились аколиты и кое-кто из тех новичков, кого Конан видел той ночью, когда Андолла устраивал свой балаган с "ожившей" статуей. Храм сотрясался от громкого пения. Музыканты извлекали из своих инструментов обычную какофонию. Но кое-что разительно изменилось.

Над головой Матери Дурги теперь виднелось плотное темнобагровое сияние. Андолла простирал руки вверх и вперед и пел. Он, как обычно, сидел, скрестив ноги, но на этот раз не на коленях богини, как всегда, – жрец-маг висел в двух или трех футах НАД коленями, в воздухе.

– Как он это делает? – поинтересовался Конан. – Подвешивает себя за веревочки?

– Болван! Нет, – прошипела она. – Сияние появилось во время утреннего богослужения. Сегодня в полдень мой супруг снова попробовал левитационные заклинания. На этот раз сработало! Магические силы моего мужа увеличились раз в десять!

– Может, это Матерь Дурга решила подшутить над своим слугой? – сострил Конан.

Оппия наградила его ледяным взглядом.

– Возможно, то, что происходит, достаточно безопасно, – проговорила она, – но боюсь, что этот успех может навести моего дражайшего супруга на мысль, не попробовать ли ему какие-нибудь НА САМОМ ДЕЛЕ ОПАСНЫЕ магические фокусы.

– А разве то, что происходит, не привлечет в ваше стадо новых овечек? Ведь для вас это означает новые пожертвования, куда более щедрые.

– Слишком большой риск. Я боюсь, что мой муж не вполне осознает, с какими силами сейчас начал заигрывать. Опасаюсь, что все это чревато чем-то ужасным.

– Да, жаль будет, если все так кончится, – сказал Конан. – Оппия, сегодня ночью на несколько часов я должен отлучиться.

– Так. Ну а НА ЭТОТ РАЗ что ты надумал? – проговорила она. Тон ее стал угрожающим.

– У меня важное дело, – невозмутимо продолжал он. – Сегодня ночью состоится встреча главарей всех шаек. Будет там и Бомбас. Он просил меня отправиться туда с ним в качестве его телохранителя. Своим собственным солдатам он уже больше не доверяет.

– А с какой это стати ему доверять тебе? – спросила она.

– Всем в мире известно, что мы, киммерийцы, всегда держим слово, – сказал Конан.

– Кого ни встретишь, все так утверждают, – горько сказала она. – Но что-то не приходилось мне общаться с людьми, которые действительно держат свое слово.

– Как бы то ни было, но эта встреча затрагивает и ваши интересы, – заметил Конан.

Она задумалась:

– Да, ты прав. В самом деле, небесполезно было бы узнать, установится здесь в конце концов мир или нет, теперь, когда вот-вот разразится кровавый хаос. Ладно, иди, а когда вернешься, расскажешь, что там происходило.

– Когда я вернусь, госпожа, ты, возможно, будешь спать.

– В последнее время я почти не сплю, – сказала она. Оппия созерцала странное зрелище, разворачивающееся в храме. – И судя по всему, в ближайшее время спать мне не придется вовсе.

Конан отправился на верхний этаж и, проходя мимо, заглянул в глазок в комнату Риетты. Она крепко спала. Судя по всему, сон ее был спокойным. Теперь она уже не была тем бледным привидением, каким предстала поначалу перед Конаном. Кроме того, мало-помалу начала исчезать и ее ужасающая худоба.