|
Еще вчера он почти был готов отправиться куда угодно, но приезд Шарлотты остудил его пыл. Только благодаря ей он понял, во что его пытаются впутать. Вся эта романтика – чистейшая иллюзия. В мечтах он представлял себе, как они вместе с Гумбольдтом едут на слонах через джунгли Западной Индии, видел себя в самом сердце Черной Африки, преследуемым враждебным племенем пигмеев. Он был бы совсем не прочь пересечь в седле пустыни Центральной Азии, пережить невероятные приключения и вернуться в Берлин в ореоле славы, окруженным толпой восхищенных поклонниц и репортеров. Бог ты мой, до чего же наивным он был! Только сегодняшний вечер показал, какая роль отведена ему на самом деле.
Он присел на кровать, продолжая следить за тем, как тучи, словно вражеская армия, захватывают небеса. Теперь ему ясно – во всем виновата Шарлотта. Весь вечер она вела себя с ним как графиня с крепостным крестьянином. «Оскар, принеси то, подай се. Убери мою тарелку, принеси чистую, налей мне чего-нибудь попить, займись, наконец, чем-нибудь полезным на кухне»! Нет, спасибо, он сыт по горло этой заносчивой барышней. С другой стороны, он должен быть ей благодарен за то, что она открыла ему глаза. Теперь ему доподлинно известно, какие обязанности придется исполнять в экспедиции. Таскать багаж, чистить картошку, следить за чистотой сапог Гумбольдта, бегать по лавкам и снова корчить из себя мальчишку-лакея на посылках. Какие там битвы с «заклинателями дождя» в поднебесном городе над зияющими пропастями! Оскар вскочил и принялся расхаживать по комнате. Разве он похож на сумасшедшего? Здесь, в Берлине, у него есть все необходимое. Жилье, пусть и убогое, любимые книги, друзья-приятели. Он не такой уж плохой карманник, на жизнь хватает. И, кроме того, у него есть кое-что такое, чего ему не могут дать ни герр Гумбольдт, ни Шарлотта Ритмюллер, – свобода. Он может заниматься чем угодно и когда угодно, здесь он сам себе хозяин. Только теперь он по-настоящему оценил этот бесценный дар, который едва на обменял на пустую иллюзию. Спрашивается: почему Гумбольдт выбрал именно его, а не кого-нибудь другого? Наверняка у него найдутся более опытные помощники, а о слугах и говорить не приходится. Что он вообще тут делает? Оскар застыл на месте. Все, жребий брошен. Он никуда не едет. Из-за густой пелены туч сумерки почти мгновенно перешли в ночь. Оскара охватила тоска. Чем сейчас занимаются его приятели? Вспоминают ли его? Сегодня пятница – день, когда они устраивали так называемые «клубные встречи». У него не было времени даже проститься с друзьями, и они наверняка до сих пор уверены, что с ним приключилось какое-то несчастье. Его, наверное, пытались разыскать, но это, конечно же, ни к чему не привело. Он взглянул на настенные часы – без пяти восемь. А что, если ненадолго отлучиться и смотаться в центр? Сообщить друзьям о том, что жив-здоров, пропустить пару кружек пива, заглянуть в свою старую нору? Как он соскучился по своим книгам! Смешно конечно, но их герои никогда не испытывали сомнений. Для них все было ясно и определенно. Они двигались к своей цели, как стальной шар катится по наклонной плоскости, преодолевая любые неровности и преграды. Ну да, ведь он не герой, а всего лишь необразованный уличный подросток, втихомолку мечтающий стать героем… Чтобы никто не заметил его отсутствия, он сунул под одеяло несколько подушек – так, что со стороны это выглядело так, будто он спит, укрывшись с головой. Затем он погасил свет и выбрался в окно. Бесшумно, как кошка, он спустился вниз по водосточной трубе. В гостиной еще горел свет. Оскар увидел Гумбольдта, который, сидя за столом, настраивал капризничавший лингафон. Элиза и Шарлотта сидели рядом, оживленно беседуя. Он удачно приземлился на грядку с тюльпанами, отряхнул землю с брюк и, пригнувшись, перебежал к той части ограды, которая выходила на улицу. Свет из гостиной длинной полосой лежал на газоне. |
