– Прошу вас, проходите поближе!

Оскар заметил, что под мышкой у губернатора зажат короткий хлыст.

– Великая честь для меня – принимать в этой скромной обители потомка великого Александра фон Гумбольдта! – воскликнул сеньор Альварес.

– Не меньшая честь и для меня – пользоваться вашим гостеприимством, сеньор Альварес, – дипломатично ответил ученый.

– Приятным ли было ваше путешествие? О, вы непременно должны рассказать мне о Берлине! – коротким движением губернатор откинул со лба прядь волос. – Несколько лет назад я имел счастье побывать в этом великолепном городе. Он произвел на меня неизгладимое впечатление! Но прежде я просил бы вас представить мне вашу свиту, сеньор Гумбольдт!

Голос этого человека жужжал, как муха, угодившая в блюдце с медом. Рассыпаясь в комплиментах, он покрыл руки дам поцелуями, и этот вполне обычный ритуал выглядел в его исполнении чуть ли не гротескно.

Тем временем Оскар внимательно присматривался к тому, кто олицетворял высшую власть государства в городе Камана и всей обширной провинции.

Ростом сеньор Альварес был немногим выше полутора метра и при этом поразительно толст. Его грузность подчеркивал очень узкий черный костюм, в который губернатору неизвестно каким образом удалось втиснуться. Усилия для этого, наверняка, потребовались немалые: выше воротника на его шее бугрились мощные жировые складки, а пуговицы жилета грозили в любую минуту с треском отскочить. Волосы этого господина были пропитаны потом и ароматическим маслом и вдобавок завиты. Что касается лица, то, если бы не черная окладистая борода, сеньора Альвареса можно было бы счесть сильно располневшим братом-близнецом императора Наполеона Бонапарта.

Запыхавшись, Альварес наконец-то покончил с приветствиями и хлопнул в ладоши. Мгновенно, словно из воздуха, возник слуга – человек неопределенного возраста с типичными чертами индейца и крохотными глазами, горящими из-под низко опущенных бровей, словно угольки.

– Могу я предложить вам что-нибудь прохладительное? – обратился губернатор к гостям. – Родниковая вода, фруктовый сок, охлажденное вино? Хочу отметить, что вино у меня чрезвычайно изысканное, а мои виноградники славятся на всю страну.

Гумбольдт и Элиза решили отведать вина, а Оскар и Шарлотта ограничились соком. Слуга, поклонившись, исчез так же моментально, как и появился.

– Ваш слуга понимает по-немецки? – удивился Оскар.

– Всего несколько слов, – ответил сеньор Альварес. – Со времен экспедиции Александра фон Гумбольдта Перу поддерживает самые дружественные отношения с вашей страной. Владеть немецким в нашем высшем обществе считается хорошим тоном, и слуги волей-неволей кое-что запоминают. Но вы и представить не можете, какой адский труд – выдрессировать этих индейских негодяев и привить им хорошие манеры! Стоит только отвернуться на минуту, и они тут же все забывают! Это похоже на борьбу с ветряными мельницами.

– Сервантес, – пробормотал Оскар.

Сеньор Альварес неподдельно удивился.

– Ты читал «Дон Кихота Ламанчского»?

– Это одна из моих любимых книг, – ответил Оскар, нисколько не покривив душой. Ему нравилась эта история про сумасшедшего идальго, последнего рыцаря, странствовавшего по Испании и готового ринуться навстречу любой опасности, пусть она даже воображаемая.

– Я поражен, сеньор Гумбольдт, начитанностью вашего слуги, – воскликнул губернатор. – Должен признаться, я даже немного завидую вам. Не хотите ли вы его продать?

– О, нет, – рассмеялся ученый. – В его услугах я сам постоянно нуждаюсь.

– Очень, очень жаль.