– Что он говорит?

– В общем, что не намерен обсуждать с вами этот вопрос. Что этот предмет не подлежит обсуждению, и в любом случае он не считает вас достаточно компетентным, чтобы это обсуждать. Между прочим, он применяет презрительную форму местоимения «вы».

– Презрительную форму?

– Они используют ее, когда хотят подвергнуть сомнению мужскую силу врага.

Харпириас почувствовал, что начинает терять терпение.

– Ах, так он все еще цепляется за свою идею?

Ну, можешь сказать ему от моего имени…

– Погодите, – перебил Коринаам. Король продолжал свою речь. – Он говорит… мы должны немедленно удалиться с его глаз, говорит он.

Сегодня никаких переговоров. Встреча окончена.

– Потому что он так расстроился из‑за хайбараков?

– Не только поэтому. Все гораздо сложнее.

Начать с того, что он и так уже был крайне раздражен, а вы, боюсь, еще больше его разозлили. Как я вас и предупреждал Он взвинтил себя и впал в подлинную ярость. Нам надо уйти, и немедленно.

– Ты это серьезно? И мы потратим впустую еще один день? Этак зима наступит прежде, чем мы хотя бы подойдем к…

– У нас нет выбора. Если бы вы могли понять то, что он говорил, вы бы согласились. Пойдем, пойдем… еще минута – и он начнет швырять в нас костями из своего трона. – Коринаам нервно дергал Харпириаса за рукав кожаной куртки. – Пошли, принц!

– Ладно. Что это его так взбесило? – уже за пределами дворца спросил Харпириас.

– Это из‑за вашего обета целомудрия, принц.

Вот что в действительности его беспокоит, а не заложники или что‑то еще. Когда вы заговорили о женщинах, которых присылают заложникам, то напомнили ему о другом – о вашем отказе от его дочери.

– Мое целомудрие его не касается.

– Напротив, очень даже касается, принц!

Как вы вчера слышали от этих людей в ледяной пещере, он надеется, что вы сможете зачать для него наследника королевской крови. Он разъярен, потому что вы отослали прочь его дочь, и переговоры не стронутся с мертвой точки до тех пор, пока вы не заключите ее в свои объятия и не оставите в ее лоне семя сына короналя.

– Сын короналя! – воскликнул Харпириас. – Так вот что ему от меня надо?!

Ему показалось, что в непроницаемых глазах метаморфа возникло что‑то вроде насмешливого удовольствия. Он ничего не ответил.

– Ради всего святого, Коринаам, видишь, что ты наделал! Я тебе повторял без конца: мне не нравится, что он думает, будто я и есть лорд Амбинол. Я тебе приказывал по крайней мере три раза в разных ситуациях сообщить ему правду.

Но ты все время отказывался и отказывался, а теперь – видишь что получилось? Он желает иметь внуком ребенка короналя, а как я могу ему в этом помочь? Я же не корональ, Коринаам! Нет, нет и нет!

– В ваших жилах течет королевская кровь, принц.

– Тысячелетней давности.

– Тем не менее. Ваш предок был великим королем. Даже если вы сами и не корональ, мы можем объяснить, что вы – из королевского рода.

Подарите ему ребенка, и Тойкелла будет удовлетворен.

– Ребенка? – задохнулся от возмущения Харпириас. – Что ты такое говоришь?

– Разве это такое уж непосильное дело? Эта девушка показалась мне довольно хорошенькой.

Харпириас сделал глубокий вдох.

– Будто ты можешь об этом судить. Но как эта девушка выглядит, совершенно не важно.

Я просто не собираюсь… Нет, – мрачно произнес он, – сейчас мы вернемся обратно, и ты сообщишь ему правду о том, кто я такой, вот и все.

– Он убьет нас, принц.