- Пятьсот - это можно,- сказал блондин,- и что я буду за это иметь?

 - Если у меня получится, про вас никто не узнает. Если нет - вы ничего не платите.

 Он задумался. Лицо у него сделалось морщинистым и усталым. Бусинки пота поблескивали в коротких светлых волосах.

 - Об убийстве вам придется рассказать в полиции,- проворчал он.- Я имею в виду, об этом втором убийстве. И я так и не выкупил то, что хотел. Если бы все было шито-крыто, я бы хотел получить это прямо из первых рук.

 - Кто был смуглый человечек? - спросил я.

 - Леон Валенсанос, он уругваец. Это я его сюда импортировал. Мне по работе приходится много ездить. Служил он в клубе "Спецциа" на "Жулик-стрит" - знаете, это Сансет-бульвар рядом с Беверли Хиллз. Он был, по-моему, крупье. Я дал ему пятьсот долларов, чтобы он пошел к этому... этому Уолдо и выкупил у него счета за вещи, которые приобретала для себя мисс Колченко, а оплачивал я. Сглупил я, верно? Я хранил счета в портфеле, и этот Уолдо сумел их стащить. Как, по-вашему, что там между ними произошло?

 Я отхлебнул из стакана.

 - Возможно, ваш уругвайский приятель нагрубил Уолдо, и тот завелся. Тогда, наверное, уругваец решил, что маузер - самый лучший аргумент, но тут Уолдо его опередил. Я бы не сказал, что Уолдо был настоящим убийцей. Шантажисты обычно не такие. Может, он просто разозлился и не рассчитал слишком сильно вцепился вашему парню в горло. Тут ему стало ясно, что надо скорее смываться. Но у него была назначена еще одна встреча - тут ему тоже должны были заплатить. Он стал носиться по окрестностям в поисках этого человека. И случайно налетел на бывшего приятеля, который оказался такой злой и такой пьяный, что с ходу его прикончил.

 - Чертовски много совпадений во всей этой истории,- сказал рослый.

 - Ветер горячий,- усмехнулся я.- Все сегодня словно спятили.

 - И за мои пятьсот долларов вы ничего не гарантируете? Значит, если обо мне узнают, я вам ничего не должен. Верно?

 - Верно,- подтвердил я, сердечно улыбаясь.

 - Спятили все - это точно,- сказал он и осушил свой стакан.- Тут я не спорю.

 - Только вот еще что,- мягко сказал я, подавшись вперед.- Уолдо оставил возле бара, где его убили, незапертую машину и мотор не выключил - чтобы сразу удрать. В ней сбежал убийца. Тут можно всего ожидать. Понимаете, наверное, все пожитки Уолдо были в этой машине.

 - В том числе мои счета и ваши письма.

 - Вот именно. Правда, с полицией в таких случаях можно сговориться если вы им не годитесь для большой рекламы. Если не годитесь - я как-нибудь их обведу вокруг пальца. Если годитесь - тогда дело другое. Как, вы сказали, вас зовут?

 Ответа пришлось ждать долго. Дождавшись же, я вовсе не обрадовался, хотя все сразу и стало на свои места.

 - Фрэнк Барсали,- сказал он.

 Немного погодя его русская подруга вызвала мне такси. Когда я уезжал, вечеринка напротив приближалась к кульминации. Впрочем, стены дома еще не рухнули.

 6

 Отпирая застекленное парадное "Берглунда", я учуял полисмена. Я глянул на свои часы, было почти три часа ночи. В темном углу вестибюля на стуле дремал человек, прикрыв лицо газетой и вытянув здоровенные ноги. Уголок газеты ритмично вздымался и падал.

 Я прошел к лифту и поднялся к себе. Прокрался по коридору, отпер свою дверь, распахнул ее и протянул руку к выключателю.

 Цепочка висячего выключателя звякнула, и вспыхнул торшер возле кресла, рядом со столиком, на котором по-прежнему валялись шахматные фигурки.

 Коперник развалился в кресле. На лице его застыла неприятная усмешка. Невысокий смуглый Ибарра сидел напротив него, слева от меня, молча, со своей обычной улыбочкой.

 Коперник оскалил желтые лошадиные зубы и сказал:

 - Привет.