– Скажите, – спросил Второв, – что если вы неожиданно встретитесь с залежами радиоактивных веществ на обломке бывшей большой планеты? Как повлияют на них ваши излучения?

– Такие случаи были, – ответил Эрик. – Но приборы предупреждают нас о наличии опасных веществ. Такие астероиды мы не трогаем. К ним вылетает специально оснащенная эскадрилья.

– Значит “Ф‑277” уже проверен?

– Конечно. Иначе мы не прилетели бы сюда. Здесь нам не угрожает никакая опасность. А если радиоактивность вдруг появится, мы вовремя узнаем об этом и успеем уйти.

– Был ли хоть раз несчастный случай с рабочим кораблем?

– Не с кораблем, а с целой эскадрильей. Это произошло двадцать пять лет тому назад. Тогда еще даже не подозревали о существовании “Черного блеска”.

– Что это такое?

– Точно не объяснишь, – ответил Эдвин. – Название переведено с фаэтонского языка. На старом Фаэтоне, когда узнали об участи, грозящей планете, изобрели и синтезировали бесчисленное множество веществ, способных служить горючим для космолетов. Одно из них и называлось “Черный блеск”. Потом фаэтонцы открыли антигравитацию, и все старые системы космолетов были заменены гравитационными. Но огромные запасы очень опасных веществ остались в подземных хранилищах. Большинство из них радиоактивно, и потому их запрятали глубоко. Но “Черный блеск” нельзя обнаружить никакими приборами. Фаэтонцы были уверены, что при распаде планеты все эти вещества погибнут сами собой, и не уничтожили их. Видимо, “Черный блеск” не переносит воздействия на него ультразвука или теплового луча. Что с ним происходит при этом, мы не знаем, но, должно быть, что‑то вроде ядерного взрыва. От погибшей эскадрильи было принято сообщение, что с астероидом, над которым они работают, творится что‑то странное. Потом они отрывисто сообщили: “Оранжевое пламя… голубое… Зеленые огоньки…” И это было все. Впоследствии были найдены в пространстве три корабля с мертвым экипажем. Остальные исчезли, как и самый астероид. Мы запросили фаэтонцев. Они предположили, что не все запасы “Черного блеска” погибли при катастрофе с Фаэтоном. Но беда в том, что они сами не знают, что же такое “Черный блеск”. Сведений о нем у них не сохранилось.

– Значит, на любом астероиде вы можете встретиться с этим веществом?

– Может быть, он есть и тут, – ответил Эрик. – Но теперь нам известно, что катастрофа не наступает мгновенно. Есть признаки – оранжевое и голубое пламя, зеленые огоньки. Если вдруг обнаружатся такие явления, мы успеем отлететь на безопасное расстояние. До сих пор никто больше не встречался с “Черным блеском”.

– Выходит, ваша работа не вполне безопасна. Эрик пожал плечами:

– В борьбе с природой всегда есть опасности. Но ведь люди никогда…

Внезапно раздался голос, полный тревоги:

– Керри! Керри! Назад! “Черный блеск”! И через секунду снова:

– Назад! Назад!

Эрик мгновенно выпрямился как стальная пружина. Не успело прозвучать “Черный блеск!”, как Второв всем телом почувствовал, что корабль рванулся прочь от астероида. Ускорение было так велико, что у него потемнело в глазах.

– Назад! Керри, назад! – настойчиво кричали откуда‑то из‑за планеты, где, как знал Второв, находился “И‑76”, на борту которого был Волгин.

– Что он, сам не видит, что ли? – сквозь зубы сказал Эдвин.

На “Ф‑277” не видно было ничего угрожающего. Легкий туман, несколько минут тому назад начавший покрывать скалы, не имел ни оранжевого, ни голубого оттенка.