— Ну и? — снова спросил Блейк.

— А теперь разреши задать тебе один вопрос. У тебя есть какие-нибудь проблемы с чернокожими?

— Что?

— Не удивляйся, просто ответь на мой вопрос.

— Нет, никаких.

— Они могут быть как плохими, так и хорошими, причем это не зависит от цвета кожи, так?

— Естественно. Совершенно не зависит.

— Ну а с женщинами? Они тоже могут быть как плохими, так и хорошими, верно?

Блейк кивнул.

— Разумеется.

— А если кто-нибудь утверждает, что все чернокожие плохие, или что все женщины плохие?

— Ну, я отвечу, что этот человек неправ.

— Ты ответишь, что он неправ, и ты знаешь, что он неправ, потому что у тебя в сознании глубоко засела правда.

Блейк снова кивнул.

— Ну да. И что с того?

— Мой опыт говорит то же самое. Расисты фундаментально неправы. Как и женоненавистники. Тут нечего спорить. То есть, их позиция иррациональна в своей основе. А вот теперь подумай вот над чем. Человек, поднявший столько шума из-за проблемы сексуальных домогательств, неправ. Человек, который винит во всем жертвы, неправ. Человек, который жаждет отомстить жертвам, неправ. То есть, у него в голове раскрутился какой-то винтик. Его мозг не может функционировать правильно. Он не может мыслить рационально. Он живет не в реальном мире. По сути своей, он психически ненормальный.

— Ну и?

— Но наш убийца совершенно нормальный человек. Мы только что сошлись во мнении, что он чрезвычайно умен. Он не эксцентрик, не лунатик, а прагматик, практик, человек рациональный и приземленный. Он живет в реальном мире. Мы только что договорились об этом.

— Ну и?

— То есть, им движет не чувство ненависти в отношении всех этих женщин. Этого просто не может быть. Это невозможно. Нельзя быть одновременно чрезвычайно умным в проблемах реальной жизни и психически ненормальным. Нельзя быть рациональным и иррациональным. Нельзя жить в реальном мире и не жить в нем.

Последовала тишина.

— Мы знаем мотив убийцы, — решительно заявила Ламарр. — Тут нечего даже голову ломать. Категория жертв слишком специфическая.

Ричер покачал головой.

— Нравится вам или нет, то, как вы описываете мотив, делает убийцу человеком с умственными расстройствами. Но человек с умственными расстройствами не смог бы совершить все эти преступления.

— Ну хорошо, в таком случае, просвети нас, умник, каков его настоящий мотив? — тихо произнесла Ламарр.

— Не знаю, — сказал Ричер.

— Не знаешь? Ты что, шутишь? Ты ставишь под сомнение мой опыт, мои знания, а потом говоришь, что не знаешь?

— Это должно быть что-то очень простое. В конечном счете все всегда сводится к чему-то простому, верно? В девяноста девяти случаях из ста простое объяснение является правильным. Быть может, у вас, мозговедов, все обстоит по-другому, однако в реальном мире все именно так.

Никто не произнес ни слова. Дверь открылась, и в зал заседаний молча вошел Пултон, маленький, песчано-коричневый, с бледной улыбкой, витающей под усами. Улыбка исчезла, как только он проникся царящей в зале атмосферой. Тихо присев рядом с Ламарр, Пултон пододвинул к себе стопку бумаг.

— Что тут у вас происходит? — спросил он.

Блейк кивком указал на Ричера.

— Вот этот умник утверждает, что Джулия неправильно определила мотив.