Наступила тишина. Наконец Блейк снова покачал головой.

— Нет, Джулия. Ричер увидел призраков, только и всего. Все это не более чем случайные совпадения. Вероятность того, что Ричер однажды вечером случайно оказался в переулке за рестораном и наткнулся там на другой конец преступления, из-за которого убивают наших женщин, не более одной миллионной.

— Одной миллиардной, — поправил Пултон.

Ламарр сверкнула глазами.

— Думайте же, во имя всего святого! — воскликнула она. — Разумеется, Ричер не говорит, что стал свидетелем того самого преступления, из-за которого погибли наши женщины. Скорее всего, он наткнулся на что-то совершенно другое. Потому что в армии сотни преступных группировок похищают оружие. Правильно, Ричер?

Тот кивнул.

— Правильно. Просто случай в ресторане натолкнул меня на эту мысль, только и всего.

Снова наступило молчание. Блейк залился краской.

— Сотни преступных группировок, да? И как это нам поможет? Сотни преступных группировок, тысячи людей, вовлеченных в это, и как найти именно того, кто нам нужен? Треклятая иголка в стогу сена. На это потребуется три года. А у нас есть всего три недели.

— А что насчет краски? — спросил Пултон. — Если преступнику нужно было устранить нежелательных свидетелей, он просто выстрелил бы им в голову из пистолета 22-го калибра с глушителем. И не стал бы возиться с краской и ванными. Весь этот ритуал является классическим атрибутом серийного маньяка.

Ричер смерил его взглядом.

— Вот именно. Ваши предположения насчет мотива определяются как раз характером убийств. Задумайтесь. Если бы все женщины были убиты из пистолета 22-го калибра с глушителем, что бы вы подумали?

Пултон ничего не ответил, но у него в глазах мелькнуло сомнение. Подавшись вперед, Блейк положил руки на стол.

— Мы бы назвали это расправой, — сказал он. — Это никак не повлияло бы на наш подход к определению мотива.

— Нет, давайте говорить начистоту, — возразил Ричер. — Смею предположить, в этом случае ваш подход был бы более непредвзятым. Вы бы закинули сеть пошире. Разумеется, вы бы не исключили вариант с сексуальными домогательствами, но вы рассмотрели бы и другие гипотезы. Более приземленные. Уверен, имея дело с выстрелом в голову, вы бы сосредоточились на более простых версиях.

Блейк молчал. Было видно, что он колеблется. Это было равносильно признанию.

— Выстрел в голову — в вашей работе это нормально, так? — продолжал Ричер. — Поэтому вы бы стали искать нормальные мотивы. Такие, как, например, устранение свидетелей преступления. Думаю, столкнувшись с выстрелами в голову, вы бы сейчас разбирались со всеми мошенничествами в армии, присматриваясь к главным действующим лицам. Но убийца обманул вас, обставив свои преступления всем этим бредом. Он скрыл свой истинный мотив. Поставил дымовую завесу. Закамуфлировал его. Толкнул вас в область психологических гаданий. Убийца направил вас по ложному пути, потому что он очень умен.

Блейк по-прежнему молчал.

— Впрочем, вы и не очень-то сопротивлялись, — добавил Ричер.

— Это лишь досужие домыслы, — заявил Блейк.

Ричер кивнул.

— Разумеется. Я же говорил, что у меня пока что есть только наметки. Но именно этим вы здесь и занимаетесь, так? Торчите здесь сутками напролет, протираете штаны, размусоливая досужие домыслы.

Снова наступило молчание.

— Все это вздор, — наконец решительно заявил Блейк.

Ричер снова кивнул.