Под крутой горой, что ль под тыном,

         Расставалась мать с верным сыном:

         «Ты прощай, мой сын, прощай, чадо,

         Знать, пришла пора, ехать надо!

         Захирел наш дол по-над Доном,

         Под пятой Москвы, под полоном».

         То не водный звон за путиной –

         Бьет копытом конь под осиной.

         Под краснёву дремь, под сугредок

         Отвечал ей сын напоследок:

         «Ты не стой, не плачь на дорогу,

         Зажигай свечу, молись Богу.

         Соберу я Дон, вскручу вихорь,

         Полоню царя, сниму лихо».

         Не река в бугор била пеной –

         Вынимал он нож с-под колена,

         Отрезал с губы ус чернявый,

         Говорил слова над дубравой:

         «Уж ты, мать моя, голубица,

         Сбереги ты ус на божнице;

         Окропи его красным звоном,

         Положи его под икону!»

         Гикал-ухал он под туманом,

         Подымалась пыль за курганом.

         А она в ответ, как не рада:

         «Уж ты, сын ли мой, мое чадо!»

* * *

         На крутой горе, под Калугой,

         Повенчался Ус с синей вьюгой.

         Лежит он на снегу под елью,

         С весела-разгула, с похмелья.

         Перед ним все знать да бояры,

         В руках золотые чары.

         «Не гнушайся ты, Ус, не злобуй,

         Подымись, хоть пригубь, попробуй!

         Нацедили мы вин красносоких

         Из грудей из твоих из высоких,

         Как пьяна с них твоя супруга,

         Белокосая девица-вьюга!»

         Молчит Ус, не кинет взгляда, –

         Ничего ему от земли не надо.

         О другой он земле гадает,

         О других небесах вздыхает…

* * *

         Заждалася сына дряхлая вдовица,

         День и ночь горюя, сидя под божницей.