Почти семь километров длинной и тридцать метров шириной. Глубина получилась не очень существенная, метров пять, но даже такой подвиг дался мне невероятными усилиями и использованием не по назначению реакторов на Гневе империи. Но когда тварь таки добралась до рва, я вдруг понял – всё это было не зря!

Первые щупальца монстра окунулись в воду и быстро отошли назад. Тварь осторожно ощупывала дорогу, пытаясь найти сухое место, но не могла остановится. Кажется, задние части тела давили на передние, и хотя при многократном увеличении камер на чудовищном теле можно было разглядеть множество глаз, вряд ли это бедствие имело мозг в привычном нам понимании. А уж согласование действий такой туши внутри своего тела, и вовсе было делом почти не реальным.

Вот передний край, подталкиваемый кусками плоти что находились дальше, невольно опустился к воде, сморщился, но продолжил ползти дальше. Вот щупальца перекинулись через водоем, в попытках поднять над ним многотонные отростки, но не сумели, подломившись под собственным весом. Жуткий монстр плюхнулся в воду, своим краем, но все равно не остановился, постепенно заполняя собой все озеро.

Но чем дальше тварь продвигалась, тем медленней шло её движение. Чудовищное строение монстра заставляло его притормаживать в холодной воде, а нервные импульсы наконец начали доходить до центрова обработки информации находящиеся за километры от этого места, и им тоже не понравилось происходящее.

– Он что, застрял? – удивленно спросила Ангелина, сидевшая за штурвалом второго пилота. Там же ему по колено, условно.

– Скорее превратился в тяни толкая. – ответил я внимательно наблюдая за противоречивыми импульсами твари. А посмотреть было на что. Теперь, при максимальном увеличении, можно было различить что тело катастрофы не однородно, оно будто состояло из множества отдельных центров, принимавших решение коллегиально. Не слишком умных центров, вроде насекомых.

Так и представлял себе, как одна часть говорит – мне холодно и мокро, уберите меня отсюда, а другая возражала – а мне уже сухо, давайте быстрее перейдем. Третья же наоборот, лезть в холодную весеннюю воду не желала… И это тоже выигрывало нам драгоценные мгновения, позволяя лучше изучить и оценить размеры твари, которые были воистину циклопическими.

– Смотрите, кажется, оно начинает впитывать воду. – проговорила Ангелина, выделяя участок, который стал чуть более блестящим и будто маслянистым. Интересное наблюдение, которое вряд ли нам что то давало, кроме того, что вместе с деревьями и кусками застрявших в ней зданий тварь поглощает и воду.

– Интересно, вот человек на восемьдесят процентов состоит из жидкости, а это… вот, оно на сколько? – проговорила в задумчивости Ангелина, невольно натолкнув меня на интересную мысль.

– У нас есть кабели? Любые пропускающие электричество, но не меньше полукилометра? – спросил я, нажав кнопку вызова машинного отделения.

– Швартовочные тросы, должны ток пропускать. – ответил через несколько секунд глава тех службы. – Что делать?

– Крепите их к реакторам, так чтобы они не оторвались под собственным весом, а затем начинайте медленно спускать. – приказал я. – Удерживать высоту и позицию, чтобы на с не болтало как в проруби. Постараемся!

– Так точно! – еще не понимая в чем дело, но с воодушевлением отчеканили офицеры и буквально через двадцать минут, когда тварь вновь начала движение, ей попался на пути очередной болтающийся кусок непонятного и ненужного мира. Одно из щупалец попробовало убрать трос, и корабль мотнуло в сторону, но крепления выдержали, а когда еще несколько кабелей коснулось твари я перевел всю энергию кроме маршевых двигателей на провода.