– Если считаешь, что это лучше, делай. – согласился я. – Инга, у нас с тобой будет не менее важная задача – придется обеспечить княжество на случай блокады. Заодно посмотрим, могут ли обойтись без наших ресурсов, если мы просто прекратим их добывать, в случае повышения налогов до ста процентов.

– Могут обязать изымать излишки, по правилам военного времени, но я тебя поняла, сделаем. – ответила княжна Лугуй, чуть нахмурившись. – Только это может рассорить нас со всеми семьями которым нефть, газ и бензин жизненно необходимы. Так или иначе, их придется продавать, а значит платить налоги.

– Значит придется договариваться о том, что мы просто будем их дарить. В обмен на встречные подарки в виде оборудования, продуктов питания и прочего. – подумав решил я. – Уловка детская, но на пару недель этого будет достаточно, а там либо всё решится, либо будет уже не важно, и мы окажемся в полноценной блокаде.

– А тебе придется разорваться. – усмехнулась Ангелина. – И давать интервью, и ходить по приемам, и заниматься сделками.

– Это всего лишь значит, что придется совместить приемы с интервью в режиме светской хроники, а торговые сделки – с приемами во время перерывов и чаепитий. – грустно усмехнулся я. – У нас слишком мало времени, чтобы разводить эти вещи, придется пожертвовать выгодными предложениями от людей, который нельзя пригласить в высшее общество и скинуть их на Рублева.

– Может получится. – подумав кивнула Мария. – Четырнадцать приемов за семь дней… список гостей и желаемых переговоров я составлю к вечеру.

– Думаю у всех найдется чем заняться. – кивнул я, поднимаясь с кресла. – Тогда, дорогие мои, я в полном вашем распоряжении, поеду и пойду куда скажете. А до тех пор, пока вы готовитесь, я сам проведу пару встреч.

– Патриарх? – понимающе спросила Мария, и я кивнул.

Встреча со святейшим отцом всей православной церкви была необходима нам по многим причинам, и в первую очередь из за его принципиальной поддержки или несогласии с нашим планом. Это имело краеугольное значение для будущего плана, а потому я морально приготовился дать патриарху то, чего он захочет взамен. Даже если это будет создание большего числа военизированных церковных частей после моего воцарения на российском престоле.

– Ваше императорское высочество. – чуть склонился патриарх, когда я прилетел в его загородную часовню. Несмотря на выработанное с годами умение держать маску вежливости, сейчас в его глазах играло какое то веселье и даже азарт. – А я уже сам собирался назначать с вами встречу.

– Значит наши интересы в этом полностью совпали, ваше святейшество. – улыбнувшись сказал я, поклонившись в ответ. – Не против если мы пообщаемся без лишних глаз и ушей?

– Только так и возможно в наши дни. Идемте за мной, в рощу. – с пониманием проговорил Филарет. – Говорят вы освоили новый трюк с разрушением каменных стен одним прикосновением?

– Никаких трюков, и, к сожалению, ничего нового. Я лишь стал еще лучше ощущать резонанс и диссонанс, проработав с ними в эти месяцы. А заодно существенно усилил контроль. – ответил я. – Думаю Иоан поведал вам о прогрессе в духовных практиках капелланов.

– Мы называем это активной молитвой, чтобы избегать ассоциаций с чуждыми нам религиями и учениями. – заметил Филарет. – Что же до Иоана, он отзывался о вашей работе и самопожертвовании с искренним восхищением. То, что вы проделали за несколько недель, казалось, совершенно невозможно. А уж сколько беженцев возносило молитвы в ваше здравие – и не перечесть.