– А ещё вы не из этого мира. Как и я. – усмехнувшись ответил я. – Если так рассуждать, на мне вины и крови не меньше. Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Но вы ещё в состоянии исправить свои грехи в этой жизни вместо того, чтобы замаливать их и пытаться подготовиться к страшному суду.

– Как искупить? – с кривой ухмылкой вновь посмотрел на себя в зеркало патриарх. – Я теперь калека, без силы, без влияния и связей. Целой жизни не хватит на то, чтобы исправить сотворенное мной.

– Тут вы не правы. В каком бы виде вы не были – у вас есть главное, душа и стремление сделать этот мир лучше. – возразил я. – Я одолжу вам силу, с горкой. Ваши знания, ваша мудрость и ваши связи – уверен, вы всё ещё в состоянии справится с ролью всероссийского патриарха.

– Я до сих пор слышу его зов. – проговорил Филарет, заставив меня нахмурится. – С каждым днем он становится все сильнее и отчетливей. Пока я могу ему сопротивляться. Да что там, в таком виде я далеко и не уйду. Но на роль патриарха, пастыря для божьих Агнцов, я не гожусь.

– Вылечить можно всё. Даже душу. – помолчав немного произнес я. – Но это зависит лишь от вашего желания.

– В таком случае, я уже всё для себя решил. – с мрачной уверенностью проговорил Филарет. – Вы поможете мне созвать великий собор?

– Хотите участвовать в выборах нового патриарха? – нахмурившись спросил я, и дождавшись кивка ответил: – Я не вправе решать за вас… и конечно я помогу вам, чем сумею.

Глава 19

Удивительно, но чванливые и самоуверенные архиереи, которые даже общаться без «придите, исповедуйтесь мне, сделайте меня вашим духовником, причаститесь у меня» не хотели, при появлении патриарха стали тише воды ниже травы. Вероятно потому что он знал про них такое и столько, что проще было свою кандидатуру с рассмотрения на пост патриарха снять, чем остаться опозоренным, а возможно и сана лишиться.

На эти же мысли меня подталкивала довольная крокодилья улыбка Марии, которой она буквально светилась от счастья после того, как сходила на исповедь к Филарету. А вот решение, которое принял собор оказалось странным и не только для меня. Следующего патриарха выбирать не стали. Церковью стал править совет архиереев.

– Не волнуйся, не передерутся они. – улыбаясь сказала Мария. – А если вдруг начнут выходить за рамки, мы их быстро успокоим. Есть чем.

– Меня больше беспокоит что Филарет готовиться умереть, хотя его жизнь вполне можно спасти. – ответил я, покачав головой. Чуть смущенная Мария на это ничего не ответила, но этого и не требовалось.

За то время пока патриарх разгребал свои «последние дела» Максим сумел собрать ещё два прототипа, мы слетали в зону на испытания и последний из них, по результатам тестирования, был признан рабочим. После этого Краснов занялся его модернизацией, что должно было обеспечить возможность доставки шара, и даже сброса его с парашютом на нашу цель.

К сожалению, избавиться от формы шара из паутины не вышло, а тонкие стенки резонатора могли помяться при любом неаккуратном движении. Пришлось создавать дополнительную транспортировочную оболочку, в которой шар мог без повреждений вращаться и даже падать, с небольшой высоты.

– Я должен полететь с вами. – не собираясь сдаваться проговорил Филарет. – Не возьмете – найду помощника и пойду сам.

– Это ваша жизнь, вы взрослый человек. – ответил я, оценив мрачную решимость патриарха. В чем то он был прав, даже после моего лечения его мучали постоянные боли, из за тяжелейшего искажения большая часть внутренних органов оказалась повреждена и жила своей жизнью, а стоило насыщению диссонансом уменьшиться, как они отказывали.