– И все это – наши первые конструкты, только более сложной формы? – уточнил я, и преподавательница одобрительно кивнула. – Понял… значит мне ничего не остается кроме как пробовать снова и снова, пока не получится…

И я честно тренировался, отвлекаясь только на сон, контроль успехов роты и конечно же – Ангелину. До четвертьфинала оставалось чуть больше недели, и я откровенно надеялся, что ничего не будет меня отвлекать от подготовки. Но спустя три дня случилось событие заставившее меня кардинально сменить все планы.

– Уверен? – спросил я у вырвавшего меня из бесконечного цикла тренировок Гаубицева. – Если это правда, то такой шанс упускать нельзя.

– Он очень плох, но, если ты ему поможешь, все получится. – ответил существенно помолодевший и приосанившийся Гаубицев, благодаря костюму и тренировкам визуально сбросивший добрый десяток лет. – Врачи дают ему не больше пары месяцев и никакие деньги этого не изменят.

– Отлично, подожди меня полчаса, нужно предупредить охрану. – поднялся я со стула в комнате для переговоров. – И, пожалуй, захватить что то для маскировки. Не хотелось бы, чтобы слухи пошли раньше времени.

Глава 24

– Господин вас ожидает. – проговорил вышколенный, одетый в черный фрак дворецкий, когда мы появились на крыльце у заказчика. Трехэтажный особняк, под старину, в историческом центре Петрограда, просто не мог стоить дешево, но встречающий нас бывший военный, оказался лишним подтверждением статуса.

Дом Погоняйло, еще не старого флотского кап два, бывшего командира летающего корвета перехватчика, оказался запустевшим и тихим. Несмотря на то что выбрались мы ближе к вечеру, во всем особняке горело лишь несколько окон. И если верить слухам, которые собрал Гаубицев, причина этому была самая не радостная.

– Вот до чего я дошел, даже нормального приветствия не заслуживаю? – проговорил скрипучий бас, когда мы, войдя в комнату капитана второго ранга замерли. Голос исходил из кровати, освещенной лишь настольной лампой. Сам же хозяин и особняка, и спальни полусидел полулежал на подушках.

Отвечать я ему не стал, а достав блокнот и ручку наскоро набросал несколько слов.

– Мы приветствуем вас, со всем возможным в этой ситуации почтением. – проговорил Гаубицев, прочитав записку. – Однако говорить придется только нам двоим.

– Может я и ослеп, но не оглох, и я прекрасно слышал, что шло трое, Николашка остался за дверью, а значит передо мной – двое. И что же? – продолжил допытываться скрипучий голос. – Что это за чудо лекарь, что чуть ли не воскрешает мертвых, но собственную немоту исправить не в состоянии?

Молча улыбнувшись, под балаклавой, я накидал еще несколько строк на листе.

– Он не лекарь, и за свои услуги берет не деньги. – прочел Гаубицев, на мгновение побледнев, видно вспомнив в каком он сам тут статусе. – К тому же, он еще не решил, стоит ли за вас браться.

– Значит ты, его голос? – усмехнулся проскрипел хозяин особняка. – А может мне тоже позвать своего ассистента? Николашка! Подойди.

– Я здесь, господин. – тут же раздался голос дворецкого, который прошмыгнул мимо нас и замер у кровати по стойке смирно.

– Опиши мне этих проходимцев. – требовательно проговорил кап два.

– Слева от вас стоит военный, бывший капитан артиллерии, не поднявшийся выше подпоручика, держится строго и уверенно, но костюм на нем явно с барского плеча. – быстрыми, выверенными предложениями начал говорить дворецкий.