– СОС! Меня подбили! Подбили! – раздался полный ужаса крик в динамиках, и мельком взглянув на одну из боковых панелей я понял, что наши союзники начали нести потери. Один из корветов Вяземской, лишившись большей части маневровых двигателей, шел на вынужденную посадку. А черный дымный след лишь подтверждал мои самые худшие догадки.

– Гнев, даю пеленг на основного противника, снимите его главным калибром! – приказал я, отмечая стрелявший по нам крейсер.

– Никак невозможно, щиты не выдерживают, мы ведем бой с превосходящими силами противника! – ответил Николай, и я невольно перевел увеличитель на их позицию. Фрегат, выписывающий в воздухе фигуры высшего пилотажа, метался из стороны в сторону, уходя от выстрелов сразу нескольких вражеских судов. ПСО с трудом справлялась с атаками противника, и на борту флагмана не было никого, кто мог бы выставить щит подобный моему. Если они замрут или попробуют контратаковать – умрут.

– Макс, что у нас с дымовыми завесами? – спросил я, когда корабль в очередной раз содрогнулся от близкого взрыва. Я не успел предупредить башни о приближающемся снаряде, но заранее выставленный пресс справился.

– Есть, по обоим бортам, но на долго их не хватит. – быстро ответил техник.

– Нам долго и не нужно. – решил я. – Слушай мою команду. Выпускайте дымы, по штуке в сто метров, экстренное приземление!

– Но на земле мы будем еще уязвимей чем в воздухе, и пока держимся! – запротестовал Краснов. – Я этот корабль весь собственными руками по винтику перебрал! Нельзя его терять!

– Лучше корабль, чем жизни. – твердо сказал я, пресекая любые попытки сопротивления. – Петр, сажай судно. Как только коснетесь песка – немедленно уходите в стороны. Не стоит жертвовать жизнями за металл.

– А ты? – удивленно спросила Ангелина.

– Я отвлеку их внимание. – сказал я, помечая ближайший корвет для совместного залпа. Стоило судну рухнуть вниз, и снаряд флагмана противника промчался выше, не оставив на корабле даже царапины. – Залп!

Корветы, решившие что наш маневр свидетельствует о пробоине, набросились словно стервятники, совершенно забыв о маневрировании, за что мгновенно и поплатились. Первый окутался огненными вспышками от радиоуправляемых фугасов, и рухнул чуть ли не быстрее нас, второй пронесся прямо над палубой поймав брюхом и маршевыми двигателями три полных очереди из 20мм пушек, а последний приблизился слишком близко, намереваясь взять нас на таран, но лишился всех маневровых по правому борту и закружился в пике.

– Гнев! По возможности отходите! Вы должны сохранить корабль. – приказал я, вглядываясь в стремительно приближающуюся землю. Меньше километра… и сильных противников рядом нет. – Как только сядете – начинайте эвакуацию.

– Ты же на шлюп? Он двухместный, я помогу! – сказала Ангелина таким тоном что я понял – спорить с девушкой совершенно невозможно.

– Ладно, идем. Макс, смени меня! – крикнул я, выдергивая Шах из управляющего паза. Лампочки и экраны на мостике мигнули от перепада напряжения, но корабль не слишком потерял в мощности двигателей, и это радовало. Правда стоило покинуть рубку, как на душе стало неспокойно.

Грохот скорострельных пушек, сливающийся в сплошной гул, и раскаты спаренных орудий пробивались сквозь тонкий стальной корпус, и отдавались по всему кораблю. Близкие разрывы заставляли перекрытия ходить волнами, но нам не было до этого дела. Вместе с Ангелиной я бежал по узким коридорам, все дальше удаляясь от командной рубки.

В переделанных узких коридорах мигало освещение. Вой двигателей сопровождал нас на каждом шагу, но когда очередной взрыв сотряс корабль, мы уже были в трюме, перед сверкающим остроносым корабликом. Не сговариваясь, мы забрались в кабину и забравшись в кресло пилота я вставил Шах в управляющую панель перехватчика.