|
Король отвечал: - Я с прежней радостью и доверием вручаю себя жителям славного Парижа. Король говорил тихо, едва ворочая языком от изнеможения и голода. Байи повторил слова короля во всеуслышание. Однако намеренно или случайно, но он опустил слово «доверие». Королева это заметила. Она была рада возможности излить накопившуюся в ее сердце горечь. - Прошу прощения, господин мэр, - проговорила она достаточно громко для того, чтобы окружавшие не упустили ни единого ее слова, - либо вы плохо слышали, либо у вас короткая память. - Что случилось, ваше величество? - пролепетал Байи, поворачивая к королеве удивленный взгляд; будучи астрономом, он прекрасно изучил небо, но так плохо знал землю! У нас в каждой революции есть свой астроном, и этого астронома подстерегает на пути предательский колодец, в который он непременно должен угодить. Королева продолжала: - Король сказал, что он с прежней радостью и «доверием» вручает себя жителям славного Парижа. А так как радость эта сомнительная, то надо по крайней мере дать понять, что он приехал сюда с «доверием». Она поднялась по ступенькам и села на трон рядом с королем, приготовившись выслушать речи избирателей. Тем временем Вебер, перед которым толпа почтительно расступилась благодаря его мундиру штабного офицера, благополучно добрался до дворца Тюильри. Королевский дом Тюильри, как его раньше называли, был построен при Екатерине Медичи; она жила в нем совсем недолго; затем его оставили и Карл IX, и Генрих III, и Генрих IV, и Людовик XIII, променяв Тюильри на Лувр; а Людовик XIV, Людовик XV и Людовик XVI предпочитали ему Версаль. Теперь Тюильри представлял собою нечто вроде королевских служб, где проживали придворные, однако, может быть, ни разу там не побывали ни король, ни королева. Вебер осмотрел покои и, отлично зная привычки короля и королевы, выбрал для них апартаменты графини де Ламарк, а также комнаты, занимаемые маршалами де Ноай и де Муши. То, что он занял бывшие апартаменты графини де Ламарк, имело свои преимущества: у него было почти все готово для приема королевы, потому что он купил у графини мебель, белье, занавески и ковры. Около десяти часов вечера послышался шум подъезжавшей кареты их величеств. Бросившись навстречу августейшим хозяевам, Вебер на бегу приказал слугам: - Подавайте на стол! Вошли король, королева, наследная принцесса, дофин, принцесса Елизавета и Андре. Граф Прованский отправился в Люксембургский дворец. Король беспокойно озирался, однако, войдя в гостиную, он через приотворенную дверь, ведшую в галерею, увидел, что в конце галереи накрыт стол. В ту же минуту дверь распахнулась, дворецкий объявил: - Кушать подано! - О! До чего Вебер искусен! - радостно воскликнул король. - Ваше величество, передайте ему, что я очень им доволен. - Непременно передам, государь, - со вздохом ответила королева и вошла в столовую. Приборы для короля, королевы, наследной принцессы, дофина и принцессы Елизаветы были расставлены на столе. Однако прибора для Андре не было. Подгоняемый голодом, король не сразу это заметил; впрочем, в этой забывчивости не было ничего оскорбительного, потому что все было сделано по правилам самого строгого этикета. |
