— Да, черт возьми! Я ведь родом с Запада, Картер, и не строю из себя большую шишку вне Сената.

— Поэтому вы мне так нравитесь.

— Да что вы! Но у меня вопрос.

— Да?

— Вы, разумеется, знаете, куда ваши люди повезли пленника?

— Конечно.

— И вы сейчас туда направляетесь?

— Я только что вам об этом говорил.

— Надеюсь, вы не забыли, что обещали взять меня с собой.

— Не забыл.

— А если за нами проследят?

— Скорее всего, так и будет. Я надеюсь на это.

— Похоже, будет весело.

— Да уж.

— Как думаете, они сегодня попытаются вас убить?

— Они могут попытаться это сделать в любую минуту. Я не удивлюсь, если сейчас в окно влетит пуля.

Сенатор немного отодвинулся, и сыщик рассмеялся.

— Вы думаете, они такие плохие стрелки, что не попадут в вас, когда вы сидите вот так, у всех на виду?

— Нет, я думаю не об этом.

— А о чем?

— Что я должен рискнуть. Я всегда рискую, сенатор. В моем деле без этого никуда. Я не имел в виду, что они осмелятся стрелять в нас через окно средь бела дня, но они на это способны. Скорее всего, этого не случится, но я хочу, чтобы кое-кому показалось, что я боюсь этого. К тому же я верю в удачу.

— Полагаю, она вас не подводила?

— Ни разу.

— Вы давно в городе, Картер?

— Я приехал примерно в шесть вечера.

— И за это время помимо всего прочего успели все это подготовить?

— Это было нетрудно. Вы же знаете, я люблю и знаю Вашингтон. Мне нужно было только дать указания своим помощникам. Я сделал это еще в Нью-Йорке, после чего занялся своими делами. Они приехали сюда на другом поезде.

— Я надеюсь, вы не станете использовать меня, как тогда?

— Нет, сенатор, сейчас это не понадобится. Я буду действовать совершенно иными методами.

— Когда вы собираетесь встретиться с пойманным шпионом?

— Посижу здесь еще минут пять. Я хочу дать время подготовиться остальным помощникам Мацусими.

— К убийству? — мрачно уточнил сенатор.

— К попытке убийства… Если они осмелятся пойти на это. Но я все предусмотрел, сенатор. Не думаю, что вам нужно чего-то бояться.

— Я и не боюсь. Совершенно.

— Но уже начинаете терять терпение, да?

— Признаться, да.

— Напрасно. Мы уже идем. Но прежде я хочу вам кое-что сказать.

— Я слушаю.

— Я этим занимаюсь, скорее, чтобы убить время.

— Да.

— Конечно, я догадывался, когда меня вызвали, что мне снова придется столкнуться с Мацусими. Я знаю, что он мастер своего дела, хотя этот человек тщедушен да еще и трус. Он меня боится, я знаю это и в этом мое преимущество.

— Это правильно.

— Поэтому, что бы я против него ни предпринимал, это нужно делать стремительно, не дав ему времени найти способ скрыться. Если я потрачу дня два-три на его поиски, этого времени ему хватит, чтобы придумать, как перехитрить меня. Я могу поймать многих его людей, могу разрушить всю созданную им организацию, но сам он ускользнет. А он — сердце и мозг всей этой затеи.

— Конечно.

— Вот почему я решил, так сказать, сразу вызвать огонь на себя. Заставить его действовать открыто с самого начала, надеясь на то, что мне удастся вонзить в него когти уже сегодня, и зная, что, если мне это не удастся, он сбежит. Теперь понимаете?

— Да, думаю, понимаю.