Я постаралась взять себя в руки и раньше времени не отчаиваться. Сначала нужно осмотреться, понять, что к чему и тогда постараться придумать, как спастись.

    -  Простите, пожалуйста, господин, я не знаю вашего имени отчества, - нежным голосом заговорила я.

    Тот открыл глаза и недовольно ответил:

    -  Надворный советник Ломакин.

    Вообще-то я хотела попросить воды, но тут меня словно черт толкнул под руку, и я удивленно воскликнула:

    -  Не может быть! Вы то самый Иоаким Прокопович Ломакин?

    Надворный советник, кажется, впервые посмотрел мне прямо в лицо. Даже в полутьме кареты было видно, как он удивлен.

    -  Вы, что, сударыня, меня знаете?

    -  Лично не знаю, но очень много о вас слышала, - ответила я.

    -  От кого, позвольте спросить? - подозрительно спросил он.

    Тут я чуть не попала в ловушку. Назвать кого-то, кто его знает, я не могла, потому ответила неопределенно:

    -  О вас здесь очень многие говорят, местные жители считают что вы один из самых наилучших российских чиновников.

    -  Вы, сударыня, серьезно говорите или шутите? - строго спросил он.

    -  Конечно, серьезно, откуда бы я иначе могла знать ваше имя и отчество? У нас все так и говорят, если сказал надворный советник Иоаким Прокопович, то и печати не нужно!

    -  Действительно, откуда… Я вас нынче тоже увидел первый раз в жизни…

    А она ничего, миленькая и, видать, не глупая,  - подумал он, - выходит есть и среди женского сословия не одни только дуры. А все-таки, откуда про меня в такой глуши известно… Неужто, разговоры пошли после похвалы Курносого.

    -  Мне говорили, что вас сам государь очень хвалил, - подтвердила я его предположение.

    Точно говорит,  - успокоился он.

    -  Это, сударыня, пустое, я просто выполнил свой долг.

    Квартальный-то так пьян был, что сам в Неву упал, а я тогда мимо шел, увидел и веревку ему-то бросил. А государь увидал, и похвалил за радение,  - вспомнил Ломакин, а вслух сказал:

    -  Думаю, что на моем месте так бы поступил каждый, случись ему вечером гулять вдоль Невы. А государь наш за каждой мелочью в столице и империи надзирает, вот и оценил мое радение, - со скромным достоинством рассказал надворный советник, а про себя вспомнил подробности своего подвига:

    Да, та прогулка у меня была хорошая, поздним вечером, осенью в дождь, с покойником за спиной,  - усмехнулся он. - Только тело с камнем на шее в воду опустил, а тут пьяный квартальный тонет, и как оглашенный орет. У меня в руке веревка от того покойника осталась, вот и бросил… Только вытащил, Курносого счастливая планида принесла….

    -  Не скажите, Иоаким Прокопович, - воскликнула я, - не всякий чиновник на такое способен. Осенью в темноте незнакомого человека спасти!

    Выходит, раззвонили уже по всей Руси,  - не без удовольствия, подумал он, - а ведь тогда и правда большая удача была, Курносый меня сразу из коллежских секретарей в надворные советники возвысил.