-  Тогда давай ему поможем? - предложил он.

    -  Почему не помочь, - согласилась я.

    Алексей Григорьевич выглянул из комнаты и велел Тихону вернуть Котомкина. Пока за ним ходили, он опять начал выспрашивать, как я себя чувствую. Конечно, я знала, о чем он думает, но вида не показывала. Наконец он решился спросить:

    -  Алечка, поедешь со мной в город?

    У меня замерло сердце. Мне так хотелось поехать с ним в дальнее путешествие, что на глаза почему-то наворачивались слезы.

    -  Поеду, коли возьмешь, - тихо ответила я.

    -  Куда же я без тебя, - сказал он, притянул к себе и крепко поцеловал в губы.

    Я ему ответила, и он сразу же распустил руки, но тут в дверь постучали, он чертыхнулся и меня отпустил.

    -  Изволили звать, ваше благородие? - спросил, входя в комнату Котомкин.

    -  Что случилось с твоей дочерью? - прямо спросил Алеша.

    Котомкина так удивил вопрос малознакомого человека, что он посмотрел на него, как на колдуна. Я поняла, что в людской ему уже успели наговорить на Алешу. Но в глубине души он обрадовался.

    -  Помирает дочка, - ответил с тяжелым вздохом Фрол Исаевич, - совсем плоха. Боюсь, когда вернусь, уже в живых не застану. Горе-то в том, что других детей нам с женой Бог не дал. Дуня у нас единственная.

    -  Что с ней? - спросил Алеша.

    -  Лихоманка замучила. Дуню немецкий лекарь лечит, уж который раз ей кровь пускает, ничего не помогает. Я и к знахарям ходил и молебен заказывал… Барин, может ты поможешь? Здесь говорят, ты мертвых воскрешаешь, как Спаситель воскресил Лазаря, - сказа Фрол Исаевич и, вдруг, заплакал. - Заставь за себя век Бога молить!

    Алеша посмотрел на меня, и я ему согласно кивнула.

    -  Хорошо, только я не один лечить буду, мы вдвоем с Алевтиной к вам поедем, - показал он на меня. - Далеко отсюда до города?

    -  Да Троицка-то? - обрадовался Фрол Фомич. - Всего ничего, верст пятнадцать… В два часа доедем! А там вам с барышней сошью такие платья, пальчики оближете. Я на всю нашу округу самый наилучший портной!

    То, что он назвал меня не девушкой, а барышней, мне так понравилось, что я тотчас сказала Алексею Григорьевичу:

    -  Давай собираться, нужно помочь хорошему человеку.

    Он не стал мне противиться, подмигнул и тотчас согласился.

    Собрались мы так быстро, что даже не успели проститься с барином Антоном Ивановичем. Его в тот час в доме не было, он пошел с нашими девушками в баню и Алексей Григорьевич не стал его беспокоить.

    Сегодня был первый раз, когда я выезжала из деревни на лошади и, потому, очень волновалась. Мне очень хотела одеться в новое барское платье, но Алеша уговорил ехать в старом сарафане. Сказал, что к такому красивому платью нужны особые сапожки, прическа и чепчик. Носить его босиком, в лаптях и с простым платком, только людей смешить. Я решила, что он говорит правильно, и спорить не стала.

    Фрол Исаевич между тем уже запряг лошадь. Мы втроем сели на широкое сидение его двуколки и поехали через всю деревню. До этого я ездила только за сеном на луга в простой телеге и теперь поняла, насколько приятнее сидеть на высокой скамье, так, чтобы тебя все видели. Когда мы встречали наших деревенских, они все нам кланялись и оборачивались вслед.

    До города мы доехали очень быстро. Я бы согласилась так путешествовать день и ночь. Когда появились первые городские избы, я с волнением смотрела по сторонам.