Сосновый лес становился всё светлее. И вот тропа взбежала на пригорок. Ким и Чумон оказались на краю обрыва, с которого открывался вид, кажется, на весь горный край Чирисан. Горы справа и слева, и под ногами, и близко, и вдалеке. Позади — громада Каменной иголки, с ее снежными пиками и ледниками. Впереди — словно разбушевалось зеленое море. Лесистые вершины, одна за другой, до самого горизонта.

— Здесь заканчивается территория монастыря, — сказал Чумон. — Видишь часовенку в тех кустах? Тут — невидимая граница, непроницаемая для внешнего зла. А нам с тобой путь дальше, в ту долину…

От часовенки тропа раздваивалась и уходила в разные стороны. Влево — хорошая, утоптанная, на которую и указал старец Чумон. Вправо, куда-то к самому обрыву — заросшая, едва заметная.

— А вторая тропинка куда ведет? — заинтересовался Ким.

Чумон поморщился.

— Туда, — сказал он, указывая вниз, где теснились зеленые лесистые горы с красноватыми проплешинами гранитных скал. — В Горы Цветов.

Облака ползли по самым макушкам зеленых гор, словно овечьи стада, перетекая с одной вершины на другую. Ветер вдруг принес снизу странный мелодичный стон, похожий на обрывок хорового пения. Но сколько Ким ни прислушивался, больше звук не повторился. «Показалось», — решил он.

— Вообще-то, по этой тропе можно кружным путем пройти до самого Юлима, — говорил тем временем Чумон. — Дней восемь-десять — и попадешь в обитаемые места. Но мы туда не ходим.

— Почему? — рассеянно спросил Ким, вслушиваясь в шелест ветра.

— Нельзя. Запрещено.

Ким встрепенулся.

— Как это — запрещено?

— В этих прекрасных горах, — сказал скитник, — живет… некое зло. Горы Цветов вроде как необитаемы. Деревень там нет, только птицы, кабаны да олени. Но иногда путник уходит этой тропой — и больше его никто никогда не видит.

— Почему?

— Потому что не надо туда ходить.

— Но должны же быть причины! Демоны, оборотни, людоеды… да просто хищные звери? Тигры, например?

Чумон хмыкнул.

— Единственный на весь Чирисан тигр живет у нас, на Каменной Иголке. И потом, после хищника хоть что-нибудь, да останется. Следы крови, обрывки одежды, кости… Но там не остается ничего. Человек исчезает бесследно.

Ким с удвоенным интересом уставился на лесистые вершины. Чумону этот интерес очень не понравился.

— Ладно, — сказал он, — вижу, ты не осознал. Давай я тебе кое-что покажу. Только потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Они подобрались к самому краю обрыва и легли в колючей траве. Тропинка круто устремлялась вниз и исчезала в зарослях. Далеко внизу серебрилась и шумела текучая вода.

— Видишь ручей? За ним — полянка. Вот там, возле самых деревьев…

— Ага, вижу! Межевой столб.

— А на столбе… ты приглядись, приглядись.

Ким нахмурился.

— Кажется, там кто-то привязан. Какой-то зверь, что ли…

— Не какой-то, а мертвый. Его принесли в жертву — скорее всего, демону, охраняющему границу. Демоны любят кровь и страдания жертвы… особенно если они были долгими.

— Это всего лишь зверь, — неуверенно сказал Ким.