Смутившись, он умолк, покосился на тигра, но тот не обратил на его слова никакого внимания.

— А сколько от них беспокойства, от этих охотников! — сокрушалась бабка. — В прошлом году в долину пробралась целая шайка. Вырыли на тропе ловчую яму, прикрыли ветками… Потом туда провалились двое монахов, а кого обвинили? Конечно, меня!

Ямэн возмущенно фыркнула и принялась разливать брусничный чай.

Из-за спины Кима едва заметно повеяло духами. Его руки коснулись легкие пальцы, и тихий голос прошептал:

— Пусть себе болтают. Пошли отсюда…

Мисук увела Кима довольно далеко вверх по ручью, как будто нарочно стараясь уйти подальше от ведьминой заводи. Ким едва поспевал за ней. Выйдя на прогалину, она неожиданно она отпустила его руку и повернулась к нему лицом. Куда делась томная аристократка? Перед Кимом снова стояла прежняя неукротимая Мисук. Тигриные глаза дерзко смотрели на него в упор.

— Ну, может, поприветствуешь меня наконец? Пока ты мне и слова не сказал! Хватит вести себя, словно монах! И не вздумай говорить, что ты и есть монах!

— Скажу сразу же, как ты замолчишь, — удалось встрять Киму.

— Давай, лучше скажи что-нибудь светское. Например, что я прелестна… или что-нибудь такое.

— Ты прелестна, — серьезно повторил Ким. Мгновение подумал и продолжил цитатой из старинной любовной поэмы: — «Смотрю и глазам не верю. Разве может быть таким прелестным смертный?»

Мисук усмехнулась с довольным видом, заиграла веером.

— Ха, это уже интереснее! Не веришь своим глазам? «Но вот что слышал я — в старину фею этой реки называли Мисук. Там не она ли»?

— Ну, если хорошенько приглядеться…

— Могу поспорить, что дальше не помнишь! Ну-ка перечисли свойства феи!

Ким посмотрел на Мисук так пристально, что она невольно зарделась.

Все истинная правда, — закончил он. — По всем признакам — не видение.

— Сам ты видение, — проворчала Мисук. — Иди сюда, давай посидим тут на берегу.

Они уселись рядом и несколько мгновений молча слушали плеск и бульканье ручья.

— Я рад тебя видеть, — тихо сказал Ким. — Часто о тебе думал. Скучал по тебе.

— Хороши речи монаха! Ладно, я тоже о тебе частенько вспоминала…

Мисук протянула руку и легко погладила его по голове.

— Ужас какой-то! Ты мне больше нравился с воинской прической. Не могу смотреть без смеха на эту щетину и твои оттопыренные уши.

Ким зажмурился.

— Сейчас замурлычу…

Мисук вдруг отодвинулась и стала очень серьезной.

— Не хотелось говорить о плохом за столом. У меня есть одна новость, которая тебя совсем не порадует, Ким, но держать тебя в неведении нечестно и опасно. Мокквисин Кагеру снова жив.

Ким растерялся. Все что угодно ожидал он услышать, только не это.

— Что ты сказала?

— Помнишь, что творилось десять лет назад, когда ты только собирался сюда? Все эти намеки, тот человек в черном, который тебя преследовал… Гибель предсказателя… Я-то сразу подумала о кознях Кагеру. Никогда не верила, что он так просто сумеет умереть. Надо вернуться на острова Кирим, решила я тогда. Найти его обгорелые кости и посмотреть на них своими глазами. Но что-то мне подказывало, что не кости я там найду…

Мисук тяжко вздохнула.

— Я очень долго собиралась с духом. Я ведь боюсь мокквисина, и не стыжусь в этом признаться — просто знаю, на что он способен. Со временем отец показал мне пути небожителей, научил внезапно исчезать и появляться.