Снова Трюггвард сделал выпад. Он обращался с Разрушителем Черепов так легко, словно это была рапира. Но Джим Уэйд не боролся с весом собственного меча. Вместо этого он воспользовался этим, его натренированные мышцы мгновенно отреагировали. Он подпустил Трюггварда, поймал удар своим клинком и почувствовал, как шок онемения разорвал его запястья, когда удар повалил его на колени. Но клинок северянина скользнул, не причинив вреда. А Трюггвард пришел в себя только когда острие его клинка вонзилось в доски стола.

Руки онемели, и Уэйд некоторое время вел себя осторожно. Это было нелегко, так как Триггвард использовал все свои преимущества. К тому же длинные мечи не предназначались для фехтования. Сила и мастерство были необходимы в таком поединке в равных пропорциях.

Но теперь Джим Уэйд раскусил своего противника. У каждого бойца есть свои уязвимые места. И Трюггвард свою ахиллесову пяту. Он знал, что умение и ловкость важны, но не понимал, насколько они жизненно важны!

Кольцо скандинавов теснилось вокруг стола, глаза сверкали от жажды битвы, зубы сверкали. Трюггвард рассмеялся.

– Скальды будут петь песню, – прорычал он. – Уэр, Разрушитель Черепов! Уэр!

Уэйд ничего не ответил, его лицо было абсолютно бесстрастным. Его тело, когда он двигался по-кошачьи, было симфонией струящейся грации. Ни один из ударов Трюггварда не попал в цель. Если бы они достигли цели, то поединок уже закончился бы.

С другой стороны, Уэйд не смог дотронуться до своего противника.

Но теперь он перехватил инициативу. Рукоять меча была скользкой от пота. Он крепче сжал ее. В полутьме залы сверкала сталь. Лязгали и пели клинков! И горячее, прерывистое дыхание двух сражающихся было единственным звуком в большом зале.

Все закончилось внезапно, без предупреждения. Уэйд, по-видимому, на секунду потерял бдительность. Трюггвард почувствовал подвох и просто сделал ложный выпад. В тот же миг Уэйд бросился к горлу гиганта.

Норвежец ожидал этого. Он откинул свое огромное тело в сторону и нанес Разрушителем Черепов страшный удар, который рассек бы Уэйда надвое. Но этого не произошло.

Меч Грома Джима просвистел в воздухе, когда он изо всех сил взмахнул им вверх, отводя в сторону удар противника. Сталь взвизгнула о сталь, когда два клинка сошлись. Разрушитель Черепов вылетел из рук Триггварда!

Он пронесся через зал, как вспышка молнии и вонзился в щит, висевший на стене, и остался там, трепеща. Маленькие искорки красного света танцевали на нем. Уэйд отступил, опустив меч.

– Возьми свой клинок еще раз, – предложил он. – Или будем драться голыми руками?

Трюггвард стоял неподвижно, бородатый колосс, уставившись на свой меч в другом конце зала. В его глазах было странное, бездонное выражение.

– Больше не будем сражаться, – сказал он очень тихо. – Норны заговорили. Это мой щит пронзил Разрушитель Черепов.

Дрожащий вздох вырвался у скандинавов, сидевших за столом. Все взгляды были устремлены на Трюггварда.

– Это предзнаменование, – прошептал великан. – В нем я прочел свою смерть. Норны направили твою руку, ярл Уэйд. Мы больше не сражаемся! Если только мы не будем сражаться плечом к плечу. – Он поднял бородатое лицо, вглядываясь во мрак между стропилами. – И я думаю, что это произойдет очень скоро! Норны готовятся разорвать паутину. Скоал! Тогда я буду готов!

Он сделал быстрый жест. Один из воинов протянул ему рога с медом.

– Выпьем еще раз, – сказал Трюггвард. – Но теперь за дружбу. Ваэс хаэль, ярл Уэйд!

– Дринк хэйл, – повторил Уэйд и осушил рог. «Счастливая случайность, – подумал он, – что клинок викинга пробил его собственный щит». Скандинавы были так суеверны, но в данных обстоятельствах это было весьма кстати.