Я снова выключила свет. Медленно, осторожно и почти беззвучно мы заскользили в укрытие и забились глубоко под нависающий выступ известняка, вжавшись в стену, как морские звезды, прячущиеся от трезубцев рыбаков.

И как раз вовремя. Пещера залилась светом. Я так глубоко заползла в щель, что видела всего лишь изогнутый кусок свода и дальней стороны главной пещеры, зато слышать, разумеется, могла вполне ясно, поскольку эхо пещеры и вода многократно усиливали каждый звук: поступь башмаков по камням, легкий звон, когда мощный фонарь поставили на камень (свет сразу перестал дрожать), шумное дыхание. Потом какой-то плеск, то ли от прыжка в воду, то ли еще от чего – я не поняла.

Пауза, во время которой вода плескала и шлепала, а дыхание стало громче и натужней, словно от какого-то усилия. Потом снова плеск, но уже другой, неровное журчание, как будто что-то вытаскивают из озерца. Еще одна пауза, наполненная перезвоном капель и бульканьем стекающей воды. Затем свет снова задвигался, шаги медленно стали удаляться, и в пещере остались лишь постепенно затихающие звуки потревоженной воды.

Миранда зашевелилась рядом со мной.

– Он взял книгу. Кому тут быть, кроме Адони, мисс Люси? Наверное, он вернулся, чтобы забрать книгу для сэра Гейла. Кто еще о ней знает? Можно, я...

– Нет! – шепнула я как можно настойчивей. – Это не Адони, я уверена. Тут что-то другое, Миранда... Пока я еще не могу тебе ничего сказать, но, пожалуйста, поверь. Оставайся здесь. Не двигайся. Я вылезу поглядеть, что там.

Я выскользнула из щели и включила фонарик, зажимая его рукой, чтобы пробивались лишь узкие полоски света в щелочки между пальцами. Из темноты на меня взглянули два внимательных глаза, но девушка даже не шевельнулась и не издала ни звука. Потихоньку пробравшись к главной пещере, я помедлила за углом, выключив фонарь и прислушиваясь. В мертвой тишине слышалось лишь размеренное капанье и слабый шелест воды в озерце.

Включив фонарик, я опустилась на колени и поглядела вниз.

Все, как я и ожидала. Груда камешков была грубо разворошена и, насколько я могла судить, стала ниже. Но, судя по всему, там находился не один прямоугольный предмет, а несколько, потому что я разглядела другой угол, высовывавшийся из гальки под иным углом, чем первый. А на узком выступе, словно дожидаясь возвращения хозяина, стоял прислоненный к стене железный багор, длинный шест с крючком на конце, с которого лениво стекала вода на известняк.

Я застыла, лихорадочно обдумывая ситуацию. Адони был прав: здесь таился ключ, которого нам так недоставало, разгадка смертоносного занятия Годфри.

Что же мне делать теперь? Ответить на этот вопрос было проще простого.

Я понятия не имела, какую часть своего сокровища забрал Годфри и собирается ли вернуться за остальным сегодня же; но в любом случае следовать за ним прямо сейчас было бы чревато смертельным риском и ни к чему хорошему не привело бы. Если он собирается вернуться, мы столкнемся с ним в туннеле. Если нет – что ж, остаток «доказательств» мирно-спокойно дождется, пока наконец не появится Макс.

И, говоря начистоту, я тоже...

Едва я забралась обратно в нишу, мы услышали, как Годфри возвращается. На белесых стенах, предвещая его приход, засиял, все усиливаясь, свет. Представление повторилось до мельчайших подробностей: всплеск забрасываемого багра, шорох разгребаемых камней, вытягивание добычи, пауза, пока стекает вода... и свет опять удалился, а мы остались во тьме, где глухо плескалось потревоженное озерцо.

– Подожди, – снова прошептала я, пробираясь в главную пещеру.

Багор исчез.

Присев на залитой водой скале, я в очередной раз уставилась в озерцо. Как и следовало ожидать, груда гальки стала значительно ниже и более плоской. То, что таилось внизу, пропало. Озеро лишилось своего сокровища.

На этот раз останавливаться и раздумывать было нечего.