– Да хранит вас святой, мисс.

И вот она уже исчезла, со всех ног убежав по прибрежной тропе к бухте.

С последним взглядом на утопающий во мгле мыс и с короткой молитвой собственного изобретения я начала тыкать в замок постыдно трясущимся ключом, пока наконец не попала в скважину.

Замок с трудом поддался, и я проскользнула внутрь.

ГЛАВА 17

Теперь ни слова. Тсс! Молчанье!

Эллинг был и вправду немаленьким. Высокая крыша тонула в тенях, а шум моря гулко отражался от стен, точно эхо в пещере. Вдоль трех стен чуть повыше уровня воды тянулась узкая деревянная платформа, у которой с ближней ко мне стороны стояла на причале яхта. Я на миг включила фонарик. Луч высветил изящные, исполненные силы очертания и написанное на боку название: «Алистер». В том же луче я разглядела прислоненный к стене багор из пещеры.

Спрятать что-либо в этом огромном пустом помещении было решительно негде, разве что на самой яхте. Я защелкнула замок на двери позади меня и шагнула на кокпитовый комингс проверить дверь каюты.

Она оказалась незапертой, но я не стала заходить туда вот так, сразу. В задней стене эллинга, выходящей на утес, располагалось окно, через которое виднелся отрезок тропинки, за ним черная нависающая громада скалы и деревья и – на самом верху – клочок бледного неба. Теперь, когда глаза у меня успели немного привыкнуть к темноте, я смогла различить остроконечную крышу виллы Рота. Что ж, отлично. Если Годфри вернется слишком быстро, меня предупредит шум машины или свет в доме.

В каюте я включила фонарь и обвела лучом комнату... раз... второй...

На мой взгляд, обстановка тут очень напоминала обстановку на яхте Лео. Большие занавешенные окна по обеим сторонам, под ними – мягкие койки-диванчики с обшитыми веселеньким ситцем подушками. Между койками – откидной столик, над которым висела лампа. В передней стенке виднелся дверной проем, тоже отгороженный занавеской, но я не сомневалась, что обнаружу за ним еще одну койку, туалет, обычный комплект чехлов для парусов и канаты, а также запасной якорь. Непосредственно справа от меня, сразу за дверью, располагался камбуз, а напротив него – четвертая койка. Для экономии места половина ее находилась в каюте, а половина уходила в пространство за шпангоутом, под сиденье левого борта. Эта четвертая койка была завалена грудой одеял и отделялась от диванчиков маленьким столиком со встроенным внизу шкафчиком.

И повсюду сплошные ящики и рундуки...

Я методично начала с правого борта.

В камбузе ничего, плита пуста, шкафы так плотно набиты разной кухонной утварью, что между ней ничего не спрячешь. В рундуках – посуда, консервные банки, всякие штуки для фотографии, картонные коробки, доверху полные безобидными шурупами и деталями. В высоком встроенном шкафу – куртки, дождевики, свитера и целая полка с аккуратно расставленными башмаками и туфлями, такими же блестящими, начищенными и скользкими, как сам Годфри...

И так повсюду: все открыто, а содержимое совершенно нормального и невинного свойства – одежда, запасные одеяла, фотографическое оборудование, инструменты. Единственным недоступным местом оказался запертый рундук в ногах четвертой койки. Но, судя по его узости и по моим воспоминаниям об устройстве яхты Лео, я сообразила, что здесь хранится всего-навсего запас спиртных напитков – больше их нигде не нашлось, а этот шкафчик был так мал, что вряд ли вместил бы те свертки, которые я искала. Не тратя времени на попытки открыть его, я продолжила поиски, даже заглянула под матрасы и груду одеял, но единственное, что явилось на свет в результате, – дешевое издание «Тропика Рака» в мягкой обложке. Я запихнула его обратно, застелила одеяла так, как они были до этого, а затем принялась исследовать пол.