Практически нигде они не лежали по одному – в основном, целыми стайками. Они были похожи на маленьких воробьев, замерзших под Рождество, да так и оставшихся лежать у стены, где пытались согреться. Только это были не воробьи, думал Франческо, стараясь не смотреть на их маленькие тельца, – их вид напоминал ему Нанду… На протяжении километров не было никакого движения: только брошенные газеты перелетали с места на место, хлопали простыни, развешанные на карнизах, да еще ветер трепал одежду покойников. Больше же ничего – даже постоянных спутников человека – голубей. Глядя на эту картину, Франческо только теперь осознал, что город действительно мертв. В конце двадцатого века, в центре цивилизованной Европы, восьмидесятитысячный город мертв. Он не знал, что произойдет дальше, как поступит правительство, узнав о случившемся, и что будет с теми, кто устроил все это. Его интересовало другое: ему нужно добраться до дома, забрать Мальду и Нанду и уехать отсюда. Мысль эта появилась у него в тот самый миг, как он оказался на шоссе в пятистах метрах от автозаправочной станции, и не оставляла ни на долю секунды. Он думал только об этом: добраться до дома и убедиться в том, что жена и дочь живы. На какой‑то миг (может быть, перед церковью Последнего прихода Христа, а может быть, когда он увидел дюжину женщин, лежащих на виа Парелла?) у него промелькнула мысль, что Мальда и Фернандина мертвы. Но он тут же отмел ее, подумав, что это не так, и словно желая доказать себе, что его жена и дочь живы, предположил, что, скорее всего, в Террено погибли не все – восемьдесят тысяч человек не могут погибнуть от газа. Наверняка в момент выброса многие находились в домах, кто‑то работал в изолированных гаражах, третьим и попросту повезло – находились на улице, но вовремя увидели, что происходит неподалеку, и поняли, что лучше скрыться в подъезде. Пусть лишь один выжил из ста, но и тогда количество живых велико. А то, что сейчас он не видит движения, объясняется просто: выжившие боятся выйти на улицу и сидят дома, ожидая, что произойдет дальше. Возможно, у многих из них есть телефон, и они успели позвонить в соседние города. «Конечно, – думал Франческо, – скорее всего, произошло именно это, и власти Ломбардии уже знают о случившемся и готовятся выслать войска…» Впрочем, последнее он додумал автоматически – по большому счету, его не заботило, что произойдет с городом дальше, интересовали его только собственные дочь и жена.

В этот момент двигавшаяся по узкому переулку машина оказалась в сорока метрах от места пересечения переулка и улицы, идущей к реке. Франческо слегка снизил скорость и подался вперед, глядя на открывшуюся картину: с правой стороны переулка впритык к стене дома стояла синяя малолитражка.