В этот миг, почувствовав, что молчать больше невмоготу, Джей протянула:

– Послушайте, комиссар, у вас в полиции у всех такие машины?

– Какие такие?

– Бронированные! С колесами, которые не берут пули?

– Нет, это специальный заказ.

– Специальный? А зачем вам такая машина? Разве в Террено каждый день стреляют в полицию?

– Нет,– Гольди отложил снятые гайки и осторожно взялся за колесо. – Раньше я ездил на обычной машине, но после одной истории пришлось стать осторожней.

– А что это за история? – Говоря с комиссаром, Джей смотрела на ленту шоссе: там, где оно поворачивало, заросли виноградника и кустарники словно смыкались, образуя темную чащу, и ее нервировала эта темнота – ей казалось, что в любую секунду оттуда может появиться тварь, передвигающаяся гигантскими скачками.

Привстав на колени, Гольди рывком снял простреленное колесо и отбросил его на обочину.

– Это долгая история. Сейчас я ее рассказывать не буду – не хватит времени. Если же мы выпутаемся из этой передряги, я ее расскажу – если вы еще захотите.

Джей Адамс кивнула и, помедлив, сказала:

– И все‑таки вы должны согласиться, комиссар, что нам повезло.

– Повезло? – повторил Гольди.

– Да. Ведь какая бы ни была у вас машина, но если бы они прострелили два колеса, мы бы от них не ушли. И не помогли бы ваши бронированные двери.

– Но они их и прострелили.

– Что?

– Они прострелили оба задние колеса,– повторил Гольди, навешивая колесо на ступицу. Когда крепежные штыри вошли в дисковые отверстия, он провел рукой по лицу: – Левое колесо тоже прострелено.

Словно не веря услышанному, Джей обернулась назад и взглянула на колесо, о котором говорил комиссар: сначала она ничего не увидела, но потом разглядела в протекторе пулевое отверстие.

На мгновение она ощутила холод в груди, представив, что бы произошло, если бы оба колеса оказались обычными. Облизнув губы, спросила, все еще чувствуя холод:

– Почему же это колесо не спустило?

– Потому что с таким повреждением оно спокойно выдержит до ста километров.

Вставив гайки в отверстия, Гольди начал работать ключом. Джей ничего не сказала, пораженная зрелищем простреленного колеса и мыслью о том, что могло произойти с ними, доберись до них гулы.

Через двадцать секунд комиссар закрутил последнюю гайку и выключил домкрат – с легким шипением тот опустил колесо на дорогу. Гольди подтянул крепежные гайки и, встав на ноги, бросил:

– Ну, вот и все, Джей. Садитесь в машину!

Женщина обогнула седан и заняла место на пассажирском сиденье. Тем временем Гольди подобрал домкрат и ключи и положил их в багажник. Устанавливать защитный колпак он не стал, оставив его лежать рядом с простреленным колесом.

Захлопнув крышку багажника, он прошел вдоль машины, уселся за руль и завел двигатель. Бросив взгляд на часы, отметил, что остается еще одиннадцать минут из отмеренных стариком тридцати, взялся за рычаг скоростей и нажал газ – тронувшись с места, автомобиль помчался на север.

Около километра они ехали в молчании: комиссар вел машину, сосредоточившись на дороге, Джей смотрела в окно, прокручивая в голове слова Гольди. Когда они проехали поворот, ведущий к складам Ганини, она спросила, не отрывая взгляда от дороги:

– Комиссар, что вы собираетесь делать после того, как подберете этих людей?

– Прежде всего я потребую, чтобы Аз Гохар дал нам подробные объяснения.

– Объяснения?

– Да… До сих пор он не рассказал о гулах ничего толком– только намеки и обрывки из каких‑то легенд.