|
С момента как он спустился с окна, «шорох» в затылке слегка изменился – правда, он не мог понять каким образом, – громкость его осталась прежней, изменилась скорее тональность. Стоя у двери и пытаясь разобрать обычные звуки, комиссар одновременно старался понять, откуда идет этот «шорох», но за то время, что слушал, ничего не услышал и решил, что разбираться с «шорохом» ему пока рано. Еще пару секунд он оставался у двери, а потом вернулся к окну и, выглянув из него, кивнул Паоле.
Полторы минуты спустя Андрей поднялся в окно, перелез подоконник и приблизился к замершим у двери Гольди и Паоле. Лицо у девушки было бледно‑зеленым – очевидно, она проживала в памяти моменты убийства, – эта комната, в которой вместе с напарницей они провели много дней, не могла не всколыхнуть у нее этих воспоминаний, лицо комиссара было внешне спокойным, на бедре его висела бутылка с горючим, в руке он держал автомат. За секунду Андрей прочитал в глазах Гольди: наступил тот момент, ради которого они пришли в это здание. Он вытащил фляжку и, словно человек, готовый к прыжку, поднял большой палец вверх. Комиссар облизнул губы и потянул ручку двери, створка которой начала поворачиваться, открывая перед людьми полумрак коридора… Глядя вдоль тротуара на скорчившегося у угла дома капо, Доминик ждал. Прошло уже больше минуты, как Франческо выглянул в переулок, но за все это время ничего не случилось – замершая у угла дома фигура оставалась недвижной, и в какой‑то миг он решил, что сердце капо остановилось и тот умер, превратившись в одного из тысяч покойников, лежащих сейчас по всему городу. Когда прошло еще полминуты, фигура капо двинулась с места – Франческо поднялся и отправился по тротуару к «пежо». В считанные секунды прошел расстояние, отделявшее его от седана, и уселся за руль, пару секунд сидел молча, глядя на тротуар, наконец процедил: – Они забрались в библиотеку: перелезли ограду и поднялись в окно. – Зачем это? – вырвалось у Пальоли. – Не знаю. – Но в библиотеке сейчас находится гул, если они с ним столкнутся… – Можешь не сомневаться: они знают о гуле, – жестко оборвал его капо, – они действовали так, чтобы их не заметили. Мгновение после того, как замолчал Борзо, Доминик думал: что означают действия этих людей? – потом произнес: – Эти трое связаны со стариком. Тот парень в зеленой рубахе наверняка знает о гулах – ты сам это говорил, – значит, нам нужно присоединиться к ним. Возможно, у них есть план, как уничтожить этих созданий, и может быть, они отправились сюда именно за этим? – У меня тоже есть план, – выдавил капо. – Я отправлюсь к библиотеке и подожду, пока кто‑нибудь выйдет оттуда, а когда это произойдет, воспользуюсь этим, – он поднял ружье. Бросив на него недоумевающий взгляд, Доминик произнес: – Франческо, ты ведь не хочешь?.. – Вот что, – процедил капо, словно заранее зная все, что мог сказать Доминик, – если гул убьет этих людей, эти патроны достанутся ему, если же повезет комиссару и он выйдет из библиотеки живым, я всажу картечь ему в голову. Доминик качнул головой, отказываясь верить ушам: – Франческо, это единственные люди, которые, возможно, знают, что нужно сделать, чтобы остановить этих существ, и ты хочешь их застрелить? – Похоже, ты плохо слушал меня… Этот человек, Гольди, не выпустил меня из машины, пока мы находились в Террено, и я поклялся убить его, если Мальда умрет. – Но ведь они умерли не из‑за него – их убили гулы. – Если бы он выпустил меня из машины, я бы умер вместе с Мальдой и Нандой… – На мгновение капо повернул голову, и Доминик ощутил беспокойство, глаза дона Франческо были похожи на глазницы покойника. |
