|
— Ты связал меня, — проговорила она. — Я беспомощна! Ты владеешь мной! — Но ты была вспыльчивая, раздражительная, агрессивная в ресторане, — заметил я. Она поежилась. — Я была сбитой с толку земной женщиной, — сказала она. — Я не знала, что делать! Она попыталась развести лодыжки. — Пожалуйста, развяжи мне ноги, господин, — попросила она. — Разреши мне раскинуть их для тебя! — Похоже, теперь ты знаешь, что делать, — сказал я. — Я не знала тогда, кто я, — всхлипнула она. — Теперь я знаю, кто я! Пожалуйста, развяжи меня теперь, господин! Пожалуйста, разреши мне служить тебе! — Ты будешь развязана тогда, когда я захочу, — заявил я ей. — Да, господин! — всхлипнула она. Затем я сел, скрестив ноги, в нескольких футах от нее. Я хотел подумать. Это была интересная, сложная рабыня. Бывшая аспирантка по курсу английской литературы, связанная, нагая и с ошейником, пыталась встать на колени. Она посмотрела на меня. — Это сильно отличается от Земли, не так ли? — спросил я. — Да, господин. — Ты знаешь свое место и предназначение? — Да, господин, — ответила она. — Мое место — у твоих ног. Мое предназначение — быть твоей рабыней. Я погрузился в мысли. — Господин, — обратилась она, — можно мне сказать? — Нет, — ответил я. — Слушаюсь, господин. Я размышлял о многих вещах, о Земле и ее печалях, природе жизни, генетических талантах, биологии, цивилизациях, цепях и ошейниках и о маленьких, мучительно желанных и соблазнительных животных, какими являются женщины. Я услышал, как она захныкала, и посмотрел на нее. — Ну что? — Можно мне сказать, господин? — спросила она. — Говори! — Спасибо тебе, что ты связал меня, — прошептала она. Я кивнул. Связывая ее, я, конечно, продемонстрировал ее желанность для меня. Она заслуживала связывания. К тому же я показал ей неоспоримым для женщины способом свое господство над ней. Безусловно, я наслаждался, связывая ее, делая ее беззащитной и моей. Для мужчины огромное удовольствие связывать женщину. Интересно, что существует много мужчин, которые за всю свою жизнь не связали ни одной женщины. Они, конечно, не горианцы. Я встал и посмотрел на нее. Она отпрянула. Это позабавило меня. — Увы, — сказала она беспечно, — сейчас я должна убрать со стола, вымыть посуду и прибрать в доме. — Это может подождать, — сказал я в ответ. — О! — ответила она. Я продолжал рассматривать ее. — Несомненно, я должна быть заперта в моей конуре на ночь, — продолжала она. — Нет, — сказал я. — О! — произнесла она. Я продолжал рассматривать ее, забавляясь. Она беспокойно задвигалась на коленях. — Господин отдал сегодня вечером двух девушек, — беспечно проговорила она. — Но он оставил меня. Он оставил меня в его ошейнике. |
