Хаджи в молчанье роковом

         Стоял с нахмуренным челом.

         «В твоих глазах ни сожаленья,

         Ни слез, жестокий, не видать!..

         Ax!.. Боже!.. Ай!.. дай подождать!..

         Хоть час один… одно мгновенье!!..»

         Блеснула шашка. Раз, – и два!

         И покатилась голова…

         И окровавленной рукою

         С земли он приподнял ее.

         И острой шашки лезвее

         Обтер волнистою косою.

         Потом, бездушное чело

         Одевши буркою косматой,

         Он вышел, и прыгнул в седло.

         Послушный конь его, объятый

         Внезапно страхом неземным,

         Храпит и пенится под ним:

         Щетиной грива, – ржет и пышет,

         Грызет стальные удила,

         Ни слов, ни повода не слышит,

         И мчится в горы как стрела.

         Заря бледнеет; поздно, поздно,

         Сырая ночь недалека!

         С вершин Кавказа тихо, грозно

         Ползут как змеи облака:

         Игру бессвязную заводят,

         В провалы душные заходят,

         Задев колючие кусты,

         Бросают жемчуг на листы.

         Ручей катится, – мутный, серый;

         В нем пена бьет из-под травы;

         И блещет сквозь туман пещеры

         Как очи мертвой головы.

         Скорее, путник одинокой!

         Закройся буркою широкой,

         Ремянный повод натяни,

         Ремянной плеткою махни.

          Тебе во след еще не мчится

         Ни горный дух, ни дикий зверь,

         Но, если можешь ты молиться,

         То не мешало бы – теперь.

         «Скачи, мой конь! Пугливым оком

         Зачем глядишь перед собой?

         То камень, сглаженный потоком!.