-  Тогда, - сказал Павел Валентинович устало, - нельзя ли… Эрик Юрьевич, простите мою невежественность, я не в курсе последних достижений науки. Насколько я знаю, Охотник был сделан вами по матрице Великого Пса?

    -  Так.

    -  Нельзя ли написать другую программу по матрице божества? Для нашего культа? Даже частичное восстановление функций стало бы практически спасением…

    Лаунхоффер покосился куда-то вбок, размышляя, а потом глаза его азартно сверкнули. Павлу Валентиновичу был знаком этот наивный энтузиазм: в беседах с творческими людьми он означал, что за проект можно предлагать значительно меньший гонорар, потому что сама по себе работа будет им в радость. Здесь о гонораре речи не шло, но Ивантеев все равно внутренне усмехнулся - ничто не нарушало его картины мира.

    -  Это любопытная задача, - сказал Эрик Юрьевич. - Я над ней подумаю.

    Верховный жрец прощался с улыбкой.

    …С беспрецедентно сложной и вдобавок крайне опасной системой требовалось обращаться с предельной осторожностью. Жесткая операция, то есть принесение физической жертвы, могла иметь самые неожиданные последствия. Из соображений безопасности Лаунхоффер рекомендовал воздержаться даже от возжиганий огня, хотя теоретически программа способна была принять все, в том числе кровь. Но даже с помощью одних только мыслежертв и ритуалов оказалось возможным восстановить энергообращение в системе культа, отдельные малозатратные запросы пошли в работу, первые из них уже были успешно завершены…

    «Да, это не Великий Пес, - подумал Павел Валентинович, и пальцы его судорожно стиснули узел галстука. - Это хуже…»

    -  Я выдаю вам альфа-версию, - небрежно сказал профессор, дымя сигаретой. - Она функциональна менее чем наполовину. Рабочим названием пока будет «Боец».

    Павел Валентинович сидел и смотрел, как программа, поскуливая, чешет за ухом задней лапой, ложится, с хлюпаньем облизывает нос, грызет суставы лап. Он пришел на работу в девять утра, точно по часам, и целый час неподвижно просидел на месте, ожидая визита другого… другой программы. Это тоже было требование безопасности: Боец не рассчитывался на работу с пользователями, большая часть его блоков находилась в спящем режиме, и требовался регулярный контроль, чтобы исключить ошибки и внутренние конфликты.

    -  Добрый день, Павел Валентинович, - сказал под потолком мягкий голос, похожий на шелест ветра в листве. - Как вы себя чувствуете?

    Жрец вздрогнул. Дверь кабинета и прежде, и теперь оставалась неподвижной.

    -  С… спасибо, превосходно! - с преувеличенной бодростью ответил он и сам удивился: он отнюдь не собирался так зычно рапортовать.

    -  Я рад, - напевно шепнул голос. - Простите, что вхожу без предупреждения.

    -  Все в порядке. Я ждал вас, - выдавил Ивантеев. Он не был вполне уверен, что хочет сказать именно это.

    -  Хорошо, - одобрил Координатор. - Могу ли я начинать?

    -  Конечно, - ответил такой же шелестящий голос в глотке верховного жреца, и Павел Валентинович выкатил глаза, невольно потянувшись пальцами к шее.

    -  Не волнуйтесь, - нашептывал Координатор ему в уши, - это часть моей работы.