Лья пил пиво и помахал им рукой. Вдалеке, у ворот, мелькнули пятна яркой белизны и многоцветье воздушных шаров: в сад приехали две свадьбы. Жень засмеялся.

    -  Классно…

    Он даже порывался подойти вплотную, но Дед не дал. Так и стояли, глядя, на дальней аллее; почти невидимый на свету язык негаснущего пламени бился над железной звездой. Проходили гуляющие, шумела листва высоких деревьев, где-то хрипло ударялся в динамиках ритм песни-однодневки. «Все они небрежны и равнодушны, - думал Ксе. - Почетный караул ждет смену. Невесты с женихами думают о себе. Остальные просто так гуляют. Только смотрят, ничего больше…»

    Это была правда.

    А потом произошло чудо.

    Маленькое чудо, которого вполне можно было ожидать, но настолько нужное, что по закону подлости его просто не могло случиться. Может, сама богиня удачи услышала крик Матьземли и сумела утаиться от собственных жриц, помогая маленькому сородичу - потому что шли от Исторического музея, гуськом, старомодно держась за руки по двое и стараясь не отставать, тихие немосковские дети с серьезными лицами. Целый класс приехал на экскурсию в Кремль. Они миновали фонтаны, опасливо косясь на толпу, и остановились перед мемориалом. С аллеи не было слышно, что говорит экскурсовод, но дети слушали его, слушали и смотрели - более строгие, нежели скованные среди огромной страшной столицы - смотрели и слушали, думали и чувствовали, пытались представить, как это было и где, когда и почему, что за человек навеки лег здесь, что он думал, решаясь на смерть… Под конец одна из девочек, должно быть, особо ответственная отличница, на подгибающихся ногах шагнула вперед и положила на камни гвоздику.

    Женя повело. Он зашатался, тихо поскуливая, и повис на руке Ксе.

    Шаман подхватил божонка и прижал к себе, надеясь, что жест сойдет за дружеское объятие; а то и за братское сойдет - пришло в голову, что они могут показаться родичами, сущие дед и два внука…

    -  Ой-й… - стонал Жень, - бли-ин-н… я щас сдохну…

    Арья неуклюжим движением обогнул их, загородил Женя с другой стороны, и безжалостно выкрутил богу ухо. Тот взвизгнул.

    -  Возьми себя в руки, - сурово велел Дед. - Тоже мне…

    Жень послушно начал тереть ладонями виски, отчаянно шепча: «Щас-щас-щас… Это ничего. Это я отвык. Это я умею, это фигня…»

    -  Тише, не крутись… - пробормотал Арья неразборчиво, точно у него заплетался язык. - Ох ты ж сопля…

    «Не в его возрасте такие кренделя выписывать, - скорбно подумал Ксе и вспомнил, что Дед ни часу не спал ночью, а с вечера был плох сердцем. - Чтоб тебя, дурака старого! Бессонливый он… Что я делать буду, если вы оба на мне повиснете? Тут не то что люди, тут толпы ходят! Лья, дери тебя!.. где ты?»

    -  Сопляк… - продолжал старик, болезненно поматывая головой, словно его мучила заноза внутри черепа. - От огня поплыл, от цветка поплыл… Ксе!

    Тот вздрогнул.

    -  И вот ему! - Арья грозил скрюченным пальцем и казался пьяным, - ему бы кровавую жертву вкатили… тыц… по полной…

    Ксе стиснул зубы. Что-то он когда-то читал про такое… Легче всего предположить, что Деду плохо от чуждой энергетики, от высоких концентраций антропогенных сущностей на квадратный метр тонкого пространства, от постоянного контакта с богиней, которую он на протяжении всего нескольких часов уже с полдюжины раз просил…

    Но есть и другой вариант.