И увидел, как их несет вниз по палубе, как они обе — прямо рядом со мной — скользят все быстрее и быстрее — и море готово поглотить их.

Я и понятия не имел, что Нелл на борту, пока не увидел ее, несущуюся вниз по палубе с криком: «Вернон!» Пойми, в такой ситуации не успеваешь подумать. Можно сделать лишь инстинктивное движение. Я мог поймать только одну из них... Нелл или Джейн...

Я поймал Нелл и вцепился, вцепился в нее мертвой хваткой.

— А Джейн?

Вернон медленно проговорил:

— Я до сих пор вижу ее лицо — как она смотрела на меня, падая... падая в морскую пучину...

— Боже мой... — хрипло произнес Себастиан.

И вдруг его бесстрастное лицо налилось кровью — он взревел, как бык:

— Ты спас Нелл?! Чертов дурак!!! Спасти Нелл и позволить Джейн утонуть. Да Нелл и мизинца ее не стоит. Будь ты проклят!

— Я знаю.

— Знаешь? Тогда...

— Говорю тебе, дело было не в том, что знаешь — тобой движет слепой инстинкт...

— Будь ты проклят... Будь ты проклят...

— Я уже проклят. Можешь не волноваться. Я позволил Джейн утонуть — а я люблю ее.

— Любишь ее?

— Да, я всегда любил ее... Я понял это теперь... Всегда, с самого начала, я боялся ее — потому что любил. И в этом я тоже оказался трусом, как и во всем остальном — я старался сбежать от действительности. Я боролся — стыдился той власти, которую она имеет надо мной — я провел ее через ад...

А теперь я хочу, чтобы она была со мной, она нужна мне — о, Господи! Ты скажешь, что мне всегда нужно то, что уже ускользнуло от меня... Что ж, возможно, так и есть... Возможно, в этом я весь...

Я знаю лишь одно: я люблю Джейн — люблю ее — и никогда больше не увижу...

Он опустился на стул и сказал уже спокойно:

— Мне надо работать. Уходи, Себастиан, будь другом.

— Боже мой, Вернон, я никогда бы не подумал, что смогу тебя ненавидеть...

Вернон повторил:

— Мне надо работать...

Себастиан развернулся и вышел вон.

Вернон продолжал сидеть неподвижно.

Джейн...

Ужасно так страдать — так мучиться без нее...

Джейн... Джейн...

Да, он всегда любил ее. С той самой встречи он уже не мог без нее... Его влекло к ней что-то, что было сильнее его самого...

Дурак и трус. Так бояться — всегда бояться! Бояться любого глубокого чувства, любого порыва.

И она знала об этом, знала всегда, и была не в силах ему помочь. Что она говорила? «Разделены во времени?» На том самом вечере у Себастиана, когда она пела:

Я видел женщину, она была

Длинноволоса и лицом светла...

Длинноволоса., нет-нет, только не это. Странно, что она пела эту песню. И эта статуя утопленницы... Тоже странно...

Что еще она пела тогда?

J’ai perdu mon amie — elle est morte

Tout s’en va cette fois pour jamais

Pour jamais, pour toujours elle emporte

Le dernier des amours que j’aimais.

Он потерял «Могучие Братья», потерял Нелл...

Но с Джейн он действительно потерял «lе dernier des amours que j’aimais».

До конца своих дней он будет думать только об одной женщине — о Джейн.

Он любил Джейн... любил ее...

А сам мучил ее, пренебрегал ею и в конце концов бросил на растерзание этой страшной зеленой пучине...

Статуя в музее Южного Кенсингтона..

Боже — нельзя думать об этом...

Нет, он будет думать — обо всем... На этот раз он не уйдет от правды.