Могла ли она вообразить подобную страсть? Этот восхитительный прилив желания, который вздымал ее на волне такого наслаждения, которое превосходило все ее ожидания.

— Хлоя, я ужасно хочу тебя, — его мускулистое тело дрожало. Он хотел и боялся верить. Неужто она все-таки влюбилась? Ему казалось, что его душа сливается с ее, но он еще не решался дать себе волю, боясь жестокого разочарования.

Она была такой легкой. Как цветок яблони. Сияние окружало ее. Но она была настоящей женщиной. Он подхватил ее на руки. А вдруг они не подходят друг другу? Габриэль, не отдавая себе отчета, укачивал ее, точно ребенка. Ее кудрявая головка пряталась на его груди.

В любую минуту мог ворваться таинственный ветер…

Подождав несколько минут, Габриэль понял, что сегодня этого не произойдет. Никто и ничто не нарушит очарования этой ночи.

— Хлоя…

— Не уходи. Не покидай меня, — проговорила она дрожащим голосом.

— Кажется, я не смогу, — в его голосе нежность смешалась с отчаянием.

— Неужели мне придется показывать дорогу в собственную спальню? — Она крепко обхватила его за шею.

— Хлоя, это действительно случится. Ты понимаешь это? Если я начну ласкать тебя, назад возврата не будет.

Она обняла его:

— Не обращайся со мной так, будто я стеклянная, Габриэль. Я тоже хочу тебя. Хочу слиться с тобой душой и телом. Не ты соблазняешь меня. Это я искушаю тебя.

— Ну что ж, так тому и быть!

В тиши ее спальни он медленно раздел ее. Она была такая маленькая, такая нежная, такая изящная, с немыслимо шелковистой кожей, что могла поспорить своей свежестью с весенними цветами. И она с чудесным рвением отвечала на его ласки. Она доверилась ему, своему возлюбленному, своему первому возлюбленному. А он лишь хотел, чтобы она пережила нечто незабываемое и прекрасное.

Запоздалая луна залила комнату серебристым светом.

«Проживи я и сто лет, мне никогда не забыть этих мгновений», — подумала Хлоя. Она была совершенно обезоружена нежностью и силой Габриэля. Его чудесные руки обняли ее, нежно, ничего не пропуская, прошлись по ее телу. От возбуждения ее спина изогнулась. Спальня стала храмом. Луна за окном ослепительно светила им. Возбуждение потоком захлестывало ее. Мысленно она благословляла губы и руки Габриэля.

Вот он склонился над ней и спросил… а она стыдливо ответила ему. Она позволила, чтобы он до краев напоил ее дрожащее, жаждущее тело. Каждый ее нерв словно превратился в струну некоего чудесного инструмента, на котором играл искусный мастер.

Вдруг она вскрикнула от неожиданно пронзившей ее боли. Затем по ее телу побежали чудесные мурашки. Возбуждение, волна за волной накатывая на нее, проникло чуть ли не до костей. Мощный поток подхватил ее и вознес в объятиях Габриэля на величественный небесный берег.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Когда Хлоя привезла мать домой, стоял чудесный день. Габриэль собирался зайти позже, чтобы своим вторжением не нарушить очарование возвращения Делии в мирное и уединенное лоно собственного дома.

Минута была волнующей, но горе ушло. Царило лишь молчаливое сознание того, что муж Делии и отец Хлои ушел в мир иной и больше не появится среди них. И все-таки обеим женщинам казалось, что душа Питера постоянно пребывает в доме. Они стояли, залитые яркими лучами солнца, и любовались садом. Множество белых и голубых африканских тюльпанов, чьи бутоны еще недавно были плотно сжаты, теперь раскрылись и представляли собой величественное зрелище.