— То, что она говорит сейчас, — полный абсурд. Я не только не верю в это, но думаю, она и сама не слишком этому верит. Она не настолько больна.

Он замолчал и, пытаясь собраться с мыслями, глубоко затянулся. Я не стал его торопить, а, последовав его же совету, терпеливо подождал. На этот раз метод сработал — он продолжил:

— Теперь она говорит, будто не видела Макги той ночью и, более того, что он вообще не имеет никакого отношения к убийству. Она утверждает, что ее свидетельские показания были ложью, к которой ее принудили взрослые.

— Интересно, почему она говорит об этом сейчас?

— Не имею ни малейшего понятия. Естественно, за десять лет разлуки мы во многом утратили взаимопонимание. И, конечно, она не может простить мне, как она считает, предательства — того, что я не был с ней рядом, когда она оказалась в беде. Но что я мог сделать? Не мог же я отправиться в Индиан-Спрингс и выкрасть ее у тетки?

— Вы хорошо заботитесь о своих пациентах, доктор.

— Да. Забочусь. И очень устаю от этого. — Он погасил сигарету. — Кстати, эту пепельницу делала Нелл. Неплохо для первого раза.

Я пробормотал что-то одобрительное. Звон посуды постепенно стих, и из глубины здания донесся жалобный старческий крик.

— Может быть, то, что она говорит, и не такой уж абсурд, — сказал я. — Ведь визит Макги в гостиницу настолько поразил Долли, что она не смогла совладать с собой.

— Вы наблюдательны, мистер Арчер. Именно так все и было. Он доказывал ей свою невиновность. Кроме того, нельзя забыть, что по-своему она любила отца. И он вполне мог убедить Долли, что она ошиблась и виновна она, а не он. Детские воспоминания в значительной мере определяются эмоциями.

— Вы хотите сказать, виновна в лжесвидетельстве?

— Убийстве. — Он наклонился ко мне. — Сегодня утром она сказала мне, что сама убила свою мать.

— Но каким образом?

— Словом. Тут-то и начинается абсурдная часть. Долли утверждает, что своим ядовитым языком убила и свою мать, и свою подругу Элен, а к тому же отправила за решетку отца.

— Она объяснила, что имеет в виду?

— Пока нет. Возможно, эти проявления комплекса вины лишь поверхностно связаны с убийствами.

— Вы хотите сказать, что она обвиняет себя в убийстве, чтобы искупить какую-то другую вину?

— Вполне возможно. Это достаточно распространенный механизм. Я знаю абсолютно точно, что она не убивала свою мать и, что еще существеннее, не клеветала на своего отца. Я уверен — Макги был виновен.

— Суд может ошибаться даже в серьезных делах.

— Об этом деле мне известно больше, чем было известно суду, — произнес он самоуверенно.

— От Долли?

— Из разных источников.

— Буду вам очень признателен, если вы поделитесь со мной своими сведениями.

Взгляд его стал холодным.

— Я не могу этого сделать. Я должен уважать тайны своих пациентов. Но вы можете поверить мне — Макги убил свою жену.

— Почему же тогда Долли чувствует себя виновной?

— Уверен, со временем все прояснится. Возможно, это связано с ее обидой на родителей. Желание отомстить им за их несчастливый брак было вполне естественным. Она вполне могла вообразить себе смерть матери и заключение отца, прежде чем все это произошло. А когда мстительные фантазии бедного ребенка реализовались, что она могла ощущать, кроме вины? Все это Макги разбудил в ней своим приходом, а теперь еще этот несчастный случай... — Он развел руками, словно ему не хватало слов.