«Так, приехали. Какой генерал позвонит мне на этот раз? КГБ?»

Дмитрий тряхнул головой. Генералы генералами, но любой службе все равно нужен повод. К тому же если уж следил КГБ, то он и сам мог бы сотрудников Комитета госбезопасности не заметить, а уж университетский преподаватель…

– А у нас есть основания? Ну, на ваш взгляд?

Профессор снова пожал плечами, ставя перед ним чашку с индийским чаем. Себе он приготовил такую же, только плеснул туда чего-то крепкого из металлической фляги.

– Не знаю. – Сказав это, профессор впервые за время беседы улыбнулся. – Вы же знаете, как это бывает. Я ведь многое видел. Сегодня повода нет, завтра есть, а знаешь о нем или нет – это, как говорится, не проблемы проверяющих. Видите ли, я занимаюсь историей, социологией, мифологиями и древними культурами, вот… мало ли сейчас это снова будет нельзя? А у меня тут книги, понимаете, частью иностранные, переписку с коллегами веду. Все исключительно научное, но кто вас знает?

– Допустим, – признал Дмитрий, вспоминая ту же чертову порнографию и тот же чертов видеосалон. Или, действительно, динамику отношения к религии со стороны партии. Недоверие к системе было обидным, но в целом понятным, особенно если профессор на самом деле затрагивал какие-то пограничные политически темы. – Но если и следим, то не мы. Конечно, будь это мы, я бы тоже так сказал, но все равно прошу поверить. К слову, а почему вы уверены, что за вами следят?

История получилась простой. Впервые Илья Алексеевич заметил этого человека полтора месяца назад, просто столкнулся с ним на выходе из гастронома и удивился взгляду – внимательному, пронзительному. Если бы не это – обычный мужик, небритый, в джинсе и кепке, надвинутой на лоб. Извинился, попробовал выбросить воспоминание о нем из головы – и выбросил, отвлекшись на лекции и занятия. А потом заметил этого же мужчину еще раз, за окном парикмахерской.

– Это может быть совпадением, – заметил Дмитрий, отпивая чай. – Может быть, кто-то из соседей?

– Я и сам так подумал, – кивнул профессор, который, казалось, успокаивался с каждым словом. Или с каждым глотком напитка. Щеки его, покрытые седой щетиной, порозовели. – Но ведь было и другое. Понимаете…

Однажды, заболев, он остался дома. Лежал, дремал, а потом внезапно услышал, как кто-то возится с дверным замком. Выскочил впопыхах, но на лестнице никого не обнаружил. А потом пропали ключи.

– То есть не совсем пропали, – уточнил Илья Алексеевич. – Выходил в магазин как обычно, вернулся – а ключей и нет. Вернулся – и вот они лежат на дороге, ждут. Подкладка на кармане разошлась. Только куртка новая была.

После этого он заперся дома и ждал, когда же придут. Месяц.

– И больше никто в квартиру не ломился?

– Вроде бы нет. Но поверите, от каждого стука вздрагиваю…

Дмитрий верил. Следили и правда за профессором или нет, было ли это все совпадениями, он не знал, но влияние страха понимал хорошо. Но все же – куда он вляпался?

Такая грубая работа – если это не совпадения – наружке не подходила, но всякое бывает. Слежка, попытка обыска после прокола наружки… но зачем красть ключи? Делали слепок, хорошо, но зачем? Замок на двери, конечно, нестандартный, но в органах умельцы служили не хуже воровских. Лишние загадки были совершенно не ко времени. Но и уйти от этого уже не получалось. Профессора было откровенно жаль.

«Если это игры наших же, я, конечно, ничего не сделаю, но есть и другие варианты, есть… но не здесь и не сейчас».

Дмитрий кивнул профессору, показывая, что понял.

– Пока что могу только повторить, что я здесь не по этому вопросу. С дверью попробуем разобраться – вы не будете против, если я зайду потом еще раз, с коллегой, взглянуть на замок? Нет? Спасибо.