– Все в порядке, – заверил Майкл – правда, не вполне искренне. Он уже подумывал о разлуке с этим чудесным дворцом и его удивительным хозяином.

– У меня тоже есть кое‑какие дела, – сказал Линь Пяо. – Прошу извинить. Чувствуйте себя как дома. Слуги всегда в вашем распоряжении.

Они расстались, и Майкл вернулся в сад и сел насладиться цветами и покоем. Он уже начал привыкать к ограниченной цветовой гамме… желтый цвет ему нравился всегда, а здесь понравился еще больше. И Майкл действительно чувствовал себя как дома.

После заката они ужинали в главных покоях. Линь Пяо рассказывал о превратностях общения с Кубла ханом, о его приступах меланхолии, которые перемежались бешенством.

– Он так тосковал по родным степям. Чтобы угодить ему, мы придали дворцу форму монгольского шатра. Он напоминал одно сооружение на самом высоком из семнадцати небес и был гораздо просторнее неопрятных юрт, где ночевали предки хана. Все стены из шелка – прекрасный замысел. Но, увы, только замысел. Когда я увидел саму постройку на Земле… готовую вещь… – Он с горечью сделал ударение на слове «вещь». – Я был потрясен. Подавлен. Весь мой труд пошел прахом. Карикатура на дворец! Он не парил, а громоздился. Какие‑то монгольские украшения… очень пестро, безвкусно. Но от меня уже ничто не зависело. Я играл всего лишь роль советника, и переубедить хана не удалось. Он очень хотел создать то, что видел во сне. Но политика, дорогой Майкл, это болезнь, которая поражает любых существ, стоит им собраться вместе. Наверно, термитам тоже приходится иметь дело с политикой.

Спригла улыбнулся.

– Но вы, кажется, не прочь отдохнуть.

У Майкла действительно слипались глаза. Линь Пяо проводил его в спальню. Укрываясь одеялом, Майкл услышал бормотание спраглы:

– Легко понять, почему здесь не бывает сновидений. Они бы мешали… Вы…или я. Мы те самые…

Затем наступило забвение. И в забвении почти сразу Майкл начал бороться. Снова действовало «радио Смерти», и это был не сон. Майкл видел большой город с высоты, почти как в тот день, когда с помощью Элевт пытался выбраться из Царства. Но теперь он все внимание сосредоточил на одном из городских кварталов, где вырос черный и угловатый, словно плод какого‑то зловещего дерева, храм… Иралл. Майкл узнал его сразу. Храм Адонны, и именно туда тянуло Майкла, а он сопротивлялся изо всех сил…

Майкл скорчился под одеялом и проснулся. Еще не успев толком прийти в себя, он забыл причину своего пробуждения. В темной комнате слышался шорох. Майклу пришлось пальцами разлеплять веки.

В тусклом золотом сиянии свечи Линь Пяо стоял возле кровати и что‑то держал в руках. Выражение лица у него было ликующее.

– Вы принесли ее мне! – говорил он. – Как и было предопределено. Мне! Через миры! Песнь! Моя Песнь!

Майкл не сразу понял, что спригла держит в руках черную книгу стихов – подарок Валтири.

– Она моя, – сонно пробормотал Майкл.

– Да, да. Вы прекрасно ее сохранили. Благодарю вас.

– Это моя книга.

Майкл с трудом встал и потянулся за ней, но был остановлен. Двое златоликих слуг выступили из тени и крепко взяли Майкла за руки.

– Вы даже не знаете, что это такое, – презрительно проговорил Линь Пяо. Резкая перемена его тона окончательно вернула Майкла в реальность. – Разве я не говорил о воплощении сновидений? И теперь мне ясно, что сидхи совершили еще одну попытку, только на сей раз не в архитектуре… в поэзии! И опять кто‑то помешал. Я слышал, ваш Изомаг раздобыл часть Песни Силы. Теперь понятно, что он искал. Вот оно!

Он поднял раскрытую книгу, показывая Майклу страницу, о которой шла речь.