– Теперь подождем, – сказал Николай.

Трое сидхов и гибрид, как по сигналу, удалились в пещеру, предоставив людям слушать тишину.

– Чего мы ждем? – спросил Майкл.

– Снежные Лики, – ответил Николай.

Настала ночь. Майкл лежал, удобно устроившись на холодном полу пещеры. Николай беспокойно спал рядом. Шахпур сидел на корточках и, по‑видимому, не смыкал глаз. Скрестив ноги, сидхи сидели в ряд вдоль противоположной стены.

К Майклу сон не шел. Вновь и вновь он силился проникнуть в память Харки. Призрачная аура действительно была пуста, как будто сидх появился на свет всего несколько минут назад и не имел ни предков, ни прошлого. Возможно, какой‑нибудь прием, вроде хилока, позволяет этого достичь?

Николай застонал и открыл глаза.

– До чего же трудно ждать, – заметил он. – Особенно здесь.

– А как вы узнаете, что пришло нужное время?

– Из разговоров. В этом мире тоже ходят слухи. Бывает, арборалы шепнут, а то и в пещеру к аморфоралам заглянешь. Иногда кто‑нибудь из паломников узнает первым, и все отправляются в путь. Потом мы встречаемся. Я всегда пользуюсь камнем для перехода в Иньяс Трай. Другие пешком идут. Некоторые и не говорят, как добираются, просто оказываются тут, и все. Но не всегда, не каждый раз… Иногда несколько лет пропускают.

Я слышал, первое знамение появляется в одном пруду в Иралле. Пруд очень глубокий, на дне лед, и когда он ночью чернеет, сидхи узнают: время пришло. И сообщают другим по секрету… Адонна, похоже, не одобряет, когда сидхи созерцают настоящую тайну.

Николай поджал ноги и снова закрыл глаза.

– Утром, наверно, начнется, когда ветер опять задует.

Майкл не спал, но и не бодрствовал, как во вторую ночь после прибытия в Царство, когда он примостился на камне и ждал рассвета и тепла.

По пещере начал разливаться оранжевый свет, и одновременно послышалось тихое шипение. Майкл встал и вытянул затекшие ноги. Николай, кряхтя и ворча, последовал его примеру.

За Хеба‑Мишем вставало солнце. Оно осветило горы на западе, и на заснеженный склон легли бледные пурпурные отсветы. Облака на востоке зажглись зеленым, оранжевым и лиловым пламенем. Несколько лучей пробились сквозь них, упали на невидимую сторону Хеба‑Миша, и по краям пика засияла желтая полоска.

Высоко в небе перламутровая полоса распалась на дуги и растаяла. Ночью был снегопад, и теперь снег блестел у входа в пещеру.

Николай и Майкл вышли на каменную площадку. Облака уже не тонули в пропасти, теперь там лишь незримо реяли воздушные потоки. В леднике образовались трещины, время от времени они с грохотом расширялись, и откалывались огромные глыбы льда.

– Сейчас начнется, – сказал Шахпур за спиной у Майкла.

Шипение усиливалось и вскоре перешло в рев и вой. Порывы ледяного ветра ударили в лица, и пещера ужасающе загудела. Сидхи и гибрид тоже вышли на уступ, ветер трепал их волосы. Шум уже не прекращался.

Внезапной ветер с яростью обрушился на паломников, грозя сбросить их в пропасть. Майкл упал, потом его приподняло на несколько дюймов над каменной площадкой. На мгновение, которое показалось ему вечностью, он повис в воздухе, а остальные распростерлись на камне и цеплялись за малейшие выступы. Потом равновесие сил нарушилось, и Майкл упал. Шум преобразился в мучительный вопль. Ветер устремлялся во все щели, низвергался в пропасть и взлетал вверх по заснеженному склону Хеба‑Миша.

И снежный покров начал разрушаться. Пласты шириной в милю отрывались, порхали, словно клочки бумаги, и распадались в воздухе, а ветер подхватывал их, измельчал в порошок и швырял вверх огромными горстями.