– Прекрасно! – Кларкхэм пустил по кругу блюдо. – Все в сборе. Мора в очередной раз показала, какая она волшебница… – Он подмигнул Майклу – …на кухне. Сегодня у нас будет чудесный вечер.

Майкл вел себя сдержанней. Он ел – поскольку проголодался – и слушал, но мало участвовал в беседе. Говорил в основном Кларкхэм: о домашних курьезах, о саде, о погоде в окрестностях Занаду, о наступающей весне.

Майкл старался не встречаться глазами с Бири. Больше всего ему хотелось задать два простых вопроса: каким образом сидх оказался в столь близких отношениях с Кларкхэмом и с какой целью посетил Майкла в каньоне.

Бири сам ничего не рассказывал и вообще редко обращался непосредственно к вновь прибывшим. Когда трапеза закончилась, Кларкхэм предложил всем зайти в дом. Настала ночь, и под сводом чертога наслаждений воцарился мрак. Бири встал и потрогал каждый из бумажных фонариков, которые висели над патио чуть выше человеческого роста. Фонарики вспыхнули желтоватым светом.

Аромат роз ощущался даже в доме. Майкл с удивлением обнаружил электрическое освещение – в Царстве он его видел впервые. Свет казался даже чересчур резким. Дом со всеми его удобствами и обстановкой вполне мог сойти за земной, правда, образца сороковых годов. Однако Майкла это не утешало. Слишком часто его обманывала внешность.

Кларкхэм принес хрустальный графин с бренди и налил себе, Николаю и Майклу.

– Сидхи слишком чувствительны к человеческим напиткам, – пояснил он. – Мора не притрагивается к алкоголю, говорит, это вредно для наследственности. Бири, мне думается, даже не пробовал ни разу в жизни. Малн этого не одобряет, верно?

Бири покачал головой с легким сожалением.

– Увы.

– Зато я могу выпить, и надеюсь, мои гости тоже не откажутся.

Он поймал взгляд Майкла и раздал стаканы.

– Мистер Майкл желает знать, что я за существо.

– Вполне оправданный интерес, – заметила Мора.

Они сидели в гостиной в удобных мягких креслах и на кушетке с изображениями экзотических растений и птиц на обивке. В камине потрескивал огонь.

– Кто же он, этот пресловутый Изомаг? – ухмыльнулся Кларкхэм. – Сей вопрос задавался частенько, по крайней мере в последние несколько столетий. Конечно, здесь прошло гораздо меньше времени.

– Вы не сидх, – заявил Майкл, решив поучаствовать в этой игре. – И не спригла!

– Ей‑Богу, нет! – воскликнул Кларкхэм и рассмеялся.

– Арно Валтири считал вас человеком, – продолжал Майкл.

– А вот тут вы ошиблись, молодой человек. Это я считал Валтири человеком. Моя же маска едва ли ввела его в заблуждение.

Майкл был ошеломлен. Кларкхэм заметил это.

– Видите ли, мой дорогой, игра весьма сложна, и каждый сделал ставку. Нельзя в одночасье исправить зло и несправедливость, которые творились шестьдесят миллионов лет. Приходится распутывать хитроумный клубок.

– Валтири умер, – решился сообщить Майкл, но в его голосе совсем не было уверенности.

– Позволю себе усомниться, – возразил Кларкхэм. – Он весьма талантлив и хитер.

Майкл не решался расспросить Кларкхэма о Валтири, вдобавок его раздражал тон Кларкхэма. Его вообще все раздражало в эти минуты: яркий свет, компания, даже Николай. Как будто внутрь к нему залетели мухи и донимали жужжанием.

– Я родился на Земле, – продолжал Кларкхэм. В тысяча четыреста девяносто девятом году. Моя мать появилась в Англии несколькими столетиями раньше, она служила камеристкой у самой королевы Мейв.