– Шахпур?

– Однажды Изомаг исполнился ненависти, и она породила в его мозгу недуг, как черви заводятся в гнилом мясе. Болезнь ослабляла его, и он отбросил тень. Но тень оказалась слишком сильной и не исчезала сама. Ее нужно было бросить на кого‑то. Изомаг выбрал меня. Я ношу в себе его гнусный недуг.

Снова заговорил Харка:

– Вот как он поступил с нами, а ведь мы мало чем провинились перед ним. Если будешь дерзок, откажешься исполнить его желание, он сочтет это преступлением. И даже я, пустой сидх, содрогаюсь при мысли о том, что он может сделать с тобой и твоим спутником.

– Что ж, тогда я не буду дерзить, – ответил Майкл. – Он получит, что хочет.

* * *

– Чего лишились люди и сидхи, когда расстались? – вопросил Кларкхэм сразу после ужина.

Бек и Тик собирали тарелки, а Мора принесла на подносе графин бренди и стаканы.

– Одни лишились магии, другие – чувства направления. Соедините их снова, – а это рано или поздно все равно произойдет, – выиграют и те, и другие. Только вот как их соединить, чтобы не было неприятностей? Кто способен понять и людей, и сидхов?

Кларкхэм поднял стакан и предложил Майклу сделать то же.

– Уж конечно, не Тонн, – этот дряхлый волшебник потерял контроль над вселенной собственного изготовления. И не Валтири. И не Таракс, закоснелый человеконенавистник. Только гибрид.

Вечернее смакование бренди, очевидно, стало для Кларкхэма ритуалом. Майкл глотнул приятного на вкус, но слишком крепкого напитка.

– Каким образом? – спросил он.

– Каким образом я собираюсь их объединить?

Майкл кивнул.

– Исподволь, мой друг. Очень осторожно. Что к чему нужно добавлять: воду к кислоте или кислоту к воде? Старая алхимическая проблема…

– Всегда льют кислоту в воду. – Майклу вспомнилась миссис Перри, учительница химии.

– Да. И сидхов можно отождествить с кислотой, а людей – с водой… Переносить сюда людей не имело смысла. Сидхи просто оттолкнули их, изолировали. Но если взять некоторое число сидхов и возвратить на Землю… Есть надежда на лучший результат.

– Мы и сами неплохо справляемся, – возразил Майкл, но усомнился в собственных словах еще до того, как они прозвучали. – Нам не нужны сидхи.

– Майкл, на Земле хаос. Никто не умеет заглядывать в чужие мысли, и от этого люди злобны и эгоистичны. Ваши чудеса грубы и опасны, в них нет внутренней поэзии. Вы ведете войны, неизвестные даже сидхам, – с болезнями, стихийными бедствиями, собственным безумием.

– И вы хотите управлять смешением рас?

Кларкхэм кивнул.

– Да. А вы что, можете назвать имя гибрида, более подходящего для этой цели? Более сведущего, искусного, более… опытного?

Майкл отрицательно покачал головой.

– Вы можете стать просто мудрым и добрым учителем.

Мора встала за спиной у Кларкхэма, положила ладони ему на плечи. Кларкхэм накрыл ее руку своей.

– Я эгоистичен, как все кругом.

Майкл покосился на Харку, который прогуливался вдоль края патио.

– Это дело непростое, – заметил Майкл. – Оно, наверно, принесет отчаяние, злость.

Рассеянные шелковым пологом вечерние лучи и тусклые бумажные фонарики заливали патио мягким светом. Кларкхэм наклонился вперед и положил руки на стол. Между его ладоней возник образ: Земля, вполне реальная и так хорошо знакомая Майклу.

– Достаточно всего лишь воплотить на ней Песнь… при содействии людей и сидхов во главе с подходящим предводителем, то есть со мной… и бедам придет конец.