– Студент.

– А, зубрилка! – усмехнулся Саварин, пытаясь разгладить ладонями мятые брюки. – В стране, где все помешаны на музыке, еще один зубрилка вроде меня.

Он протянул руку.

– Приятно познакомиться.

Майкл пожал кисть Саварина.

– Вообще‑то я не только зубрилка, – заметил он.

– Учти, они шпионят. – Саварин кивнул в сторону затворенной двери. – На мой взгляд, шпионаж – это хамство. Правда, пока дальше этого не идет. Но…

Он поднял руку и снова улыбнулся.

– Кое‑что сказать можно. Я изучаю здешних людей, изучаю сидхов и их языки, а иногда просвещаю новичков. В свое время я был учителем музыки, правда, сам играл плохо. И все‑таки музыка меня поймала. Перенесла, как тут говорят.

Майкл быстро оделся и вслед за Саварином спустился в столовую. Только теперь, в лучах утреннего солнца, он увидел потускневшую роспись на кирпичных стенах: ряды цветочков, как на обоях. От ночной трапезы не осталось следа. В столовой находились только Саварин, Майкл и старик Волфер. Волфер не обратил на них внимания. Он сидел за отдельным столиком у окна, поглощал кашу – по ложке в полминуты – и смотрел в пустоту. Казалось, свет нового дня поверг его в изумление.

Саварин с серьезным видом сжимал в кулаке ложку. Явилась Риск, плюхнула ему в миску желеобразного месива и налила сверху разбавленного молока из глиняного кувшина. Такое же угощение получил Майкл. Каша попахивала конюшней, но на вкус оказалась неплохой.

– Ламия тебя сегодня ждет, – напоминала Риск Майклу, прежде чем вернуться на кухню. Она произнесла это равнодушным тоном, словно новый постоялец уже не интересовал ее.

Саварин искоса посмотрел на Майкла и ухмыльнулся.

– Где ты познакомился с этой крупной дамой? В доме Изомага?

– Я оттуда и пришел, – ответил Майкл.

Саварин оторвался от еды и нахмурился.

– Да, кое‑что слыхал. Довольно странно. Значит, ты попал прямо в дом?

– Нет, сначала на задний двор.

– В самом деле, очень странно.

Саварин умолк – Риск возвращалась за пустыми мисками. Тихонько насвистывая, она забрала у Волфера из‑под носа недоеденную кашу и понесла на кухню.

– Знаешь, – произнес Саварин достаточно громко, чтобы слышала Риск, – сидхи не очень жалуют людей. Причин много, и одна из них в том, что мы часто насвистываем, как наша хозяйка.

– А кто такие ши? – спросил Майкл.

– Элионс со своими помощниками и многие другие. Хозяева Царства. Их сильно раздражает свист, как и любая музыка в исполнении людей. Они очень чувствительны. Наверно, когда они жили на Земле, запросто могли отправить на тот свет любого свистуна. Очень злятся, когда кто‑то посягает на их привилегии.

– А что ты можешь сказать о Ламии?

Саварин пожал плечами.

– Ты, наверное, знаешь больше моего. Огромная тетка, живет в доме Изомага.

– А Изомаг кто такой?

– Чародей. Он разозлил сидхов почище любого свистуна.

Саварин улыбнулся. Риск принесла кувшин с водой, которую разлила в глиняные кружки, потом поставила их перед Волфером, Саварином и Майклом. Саварин погрозил ей пальцем.

– Тсс. Опять мотивчик. Осторожнее!

Риск кивнула.

– Дурная привычка.

– Эти ши, похоже… – начал Майкл, но Саварин перебил:

– Говори правильно. Пишется с‑и‑д‑х‑и, от древнего гаэльского. Или, скорее, древние кельты слышали, как сидхи называют себя этим словом. Нужно произносить нечто среднее между «ши» и «стхи».