|
Двое его младших сыновей бросали камешки в озеро, соревнуясь, кто дальше бросит. Аргана, всегда молчаливая, onjnpm` Аргана, разговаривала с Чессой и ещё несколькими женщинами. Внезапно Чесса засмеялась над чем-то, что сказала Аргана. Как, неужели Аргана сказала что-то смешное? Никто не глядел в его сторону, кроме одного-единственного пса, который сидел, наклонив голову набок, и таращился на странного человека в черном. Варрик решительно подошел к Чессе. — Пойдем, — властно сказал он. Чесса улыбнулась ему: — Ты уже вызвал остальных людей из Кинлоха? — Да, вызвал, — ответил он тоном, который показался ей похожим на тон обиженного ребенка. — Вот и хорошо, — сказала Чесса. — Эта твоя палочка — очень удобная штука. Я скажу женщинам, чтобы они поджарили ещё кабанятины для гостей. Как удачно, что Клив и его люди подстрелили нынче утром больше дюжины фазанов. У нас будет знатное угощение. — Это не палочка, а бурра. И я же ясно сказал тебе, чтобы ты пошла со мной. Чесса продолжала улыбаться: — Ах да, я забыла. Ты хочешь поговорить со мной именно сейчас? Нельзя ли отложить этот разговор на потом? Сейчас я очень занята. Ну хорошо, Варрик, давай отойдем; Они вошли в дом. Здесь не было деревянного помоста, как в Кинлохе. В длинной общей зале пахло жарящимися фазанами, пекущимся хлебом и дымом, который поднимался из очага. Варрик подошел к столу и взобрался на него. — Осторожнее, отец, — сказал Клив. — Этот стол качается. — — Да, — ухмыльнулся Игмал. — Клив приделал к нему ножки разной длины. Клив ткнул его локтем под ребра. — Замолчите, — бросил им Варрик и посмотрел на Чессу. — Подойди ко мне. — Надеюсь, ты не станешь просить, чтобы я тоже залезла на стол, — сказала Чесса, поглаживая живот. Варрик гневно сдвинул брови, казалось, ещё немного — и он зарычит. Внезапно он слез со стола и, вытащив из футляра бурру, протянул её Чессе. — Возьми её. Возьми и скажи, что ты чувствуешь, что ты видишь. Чесса медленно вытянула руку и взяла бурру, но тут же вскрикнула и схватила палочку обеими руками, словно ей было не под силу держать такую тяжесть одной рукой. — Она ужасно тяжелая, — пробормотала она и положила бурру на стол, однако не отняла от неё рук. Варрик сверлил её взглядом: — Сейчас бурра горяча, не так ли? Чесса покачала головой: — Вовсе нет. Я чувствую только, что она тяжелая, такая тяжелая, что я не могу её держать. — А теперь она стала холодной, верно? — Холодной? Вот уж нет. На ощупь это обычное дерево, только очень тяжелое. — Что ты видишь? Чесса посмотрела на бурру: — Нарисованные круги и квадраты. Краска, похоже, выцвела и скоро начнет лупиться. Возьми обратно эту палочку, Варрик. Она мне не нравится. На его лице отразилось недоумение, потом гнев. — Я спросил тебя, что ты видишь, а не как выглядит бурра. — Что я вижу? Ничего не вижу, разве что этот стол. |
