|
Однако ему не удалось сбросить Клива на землю: тот ещё крепче сдавил бока Меррика, стараясь не обращать внимания на боль от его железной хватки. Будь Меррик врагом, ему пришлось бы совсем худо: Клив мог легко пронзить ножом его горло. Но это был не настоящий бой, а всего лишь состязание в ловкости и силе, и Кливу придется ещё потерпеть боль, попыхтеть и поругаться, пока Меррик не признает, что его друг одержал победу — если тот её одержит. Меррик — хитрая шельма: Клив до сих пор не знал всех его приемов и уловок, хотя они дружили уже пять лет. Сзади раздался зычный голос Олега: — Хватит! Так вы прикончите друг друга — и что тогда будет делать Ларен? Если она увидит, как вы ломаете друг другу ребра, то возьмет большой меч Меррика и отшлепает им вас по задницам. А потом примется целовать своего дорогого Меррика и так его зацелует, что он раздумает драться и ему захочется завалиться с нею в постель. Олег стоял над Кливом и Мерриком, высокий, золотоволосый, голубоглазый, как большинство викингов, и, уперев руки в бока, громогласно хохотал. Клив ослабил хватку, и Меррик вытянул руки вверх. — Все, — сказал он. — Ты меня победил. Честно говоря, я уже покойник. Ты научился очень ловко управляться с этим проклятым ножом, Клив. — Все дело в том, что ты дал волю гневу, Меррик. Ты часто повторял мне, что если мужчина во время боя впадает в ярость, то он глупец. — Клив ухмыльнулся, глядя на поверженного Меррика сверху вниз, и добавил — Впрочем, думаю, что я бы все равно уложил бы тебя, даже если б ты не раскипятился. Меррик громко и цветисто выругался, и все трое разразились смехом. Клив слез с Меррика и протянул другу руку. Меррик мог бы легко сломать эту руку, мог бы одним движением отбросить Клива футов на шесть или же так стиснуть его, что у него переломился бы хребет, но он признал свое поражение, так что состязание было закончено — во всяком случае на сегодня. Потом они ещё не раз померяются силами. Внезапно Меррик стал таким же серьезным, как прошлой весной, когда в Малверн пришла лихорадка и забрала жизни десяти человек. — Послушай меня, Клив. Ты должен всегда быть начеку. Никогда нельзя терять бдительность, ведь опасность всегда неподалеку, и если ты зазеваешься, она окажется прямо перед твоим носом. Вспомни: всего лишь несколько недель назад моя двоюродная сестра Лотти едва не погибла, когда на ячменное поле забрел дикий кабан. Ей повезло, что недалеко от неё был Эгилл. Нельзя расслабляться, мой друг, никак нельзя. Клив отлично помнил этот случай, и от воспоминаний о том, что тогда произошло, у него кровь стыла в жилах. Он обожал Лотти, двоюродную сестру Меррика, которая была глухонемой, но умела изъясняться на пальцах, так что все было понятно. Она сама придумала свой язык жестов, но её муж Эгилл, её дети и все вокруг прекрасно понимали его и объяснялись с ней так же, как и она с ними, — при помощи пальцев. Клив за последние пять лет тоже научился нескольким словам на её языке, но вряд ли его пальцы когда-нибудь станут такими же ловкими и проворными, как у Лотти и Эгилла. — Я думал о том сне, который мне приснился, — сказал он и тут же пожалел, что не промолчал. Сны играли важную роль в жизни викингов. Если человек мог вспомнить свой сон, он рассказывал, что ему приснилось, и это обсуждалось долго и подробно, пока все не убеждались, что увиденный сон не таит в себе опасности. |
