И наконец грудь юноши дрогнула, он сделал еле слышный вдох. Жизнь продолжала тлеть в нем, слабая, как пламя свечи на ветру.

Часы переходили в дни; Джарик дрейфовал на грани жизни и смерти. Иногда его кожа приобретала голубоватый оттенок, когда кристаллические существа передавали своему симбиоту энергию, чтобы тот мог выжить. Потом приходила лихорадка, и юноша начинал метаться в горячке. Кошмарные сны сменялись спокойными, но невидимые целители продолжали свою работу.

Спустя неделю сердце Джарика стало биться сильно и ровно. Сатиды не только лечили его тело, но и исследовали его душу – и наконец обнаружили заклятия демонов, лишившие юношу власти над огнем и землей. Распознав, насколько чужеродны эти заклятия, кристаллы принялись сражаться с новой угрозой.

Заколдованные оковы замерцали на неподвижных запястьях Джарика. Потом сияние угасло, как гаснут угли в золе, и тогда дикие сатиды впервые обнаружили двух сатидов Джарика, усыпленных магией демонов.

Четыре десятка диких сатидов пробудили своих дремлющих собратьев и слились с ними – с тем, что давал юноше власть над огнем, и с тем, что помогал ему властвовать над землей.

Джарик открыл глаза.

Он шевельнулся в плотной, как войлок, темноте, сделал вдох – и тут же задохнулся от вони разлагающейся плоти. Голова его закружилась, он облизал губы – и вздрогнул, вспомнив, как владыка демонов ударил его мечом.

Джарик нахмурился, поднял руки и, увидев, что оковы больше не мерцают, понял, что заклятия демонов сняты и что власть над огнем вернулась к нему. Однако он не посмел зажечь свет, твердо помня правило ваэре: воспользоваться волшебством, основанном на силе сатида, в то время как ты не установил связь с другим кристаллом, – значит накликать большую беду.

Джарик сел и положил руки на колени.

Тело подчинялось ему без усилий и боли, разум был подозрительно ясным. Уверенный, что сатиды скоро дадут о себе знать, Джарик напряг мышцы рук и рванул. Звенья цепи, соединявшие его наручники, лопнули со звуком, похожим на звук бьющегося стекла.

Радуясь своей победе, даровавшей ему относительную свободу, сын Ивейна потер запястья. Оказалось, что ссадины на них чудесным образом успели зажить.

И вдруг он ощутил прикосновение к своему сознанию – настойчивое, ласковое и до боли знакомое.

«Джарик?»

Повелитель огня напряг зрение и слух.

Не может быть… Наверное, это просто иллюзия; ведь его темница запечатана, а обученная ваэре сновидица не умеет проникать сквозь толщу камня. Сатиды вполне могли бы выкинуть подобный трюк, чтобы помучить его.

Но голос раздался снова, и Джарик не выдержал – его сознание слилось с теплым, как солнечный свет, сознанием Таэн.

Дикие сатиды наблюдали за этой встречей, терпеливые и смертоносные, как гнездо гадюк, и сновидица сразу почувствовала их присутствие.

«Джарик, любимый, что они с тобой сделали?» – вскрикнула она.

Остатки подозрительности сына Ивейна рассеялись как дым, и он увидел родное лицо Таэн.

Юноша попытался заговорить, но до сих пор пересекавший его горло чудовищный шрам от меча Скайта позволил ему лишь едва слышно просипеть:

– Ведьмочка, если бы жизнь была справедлива, я бы умер прежде, чем ты меня нашла.

«Джарик! Демоны ввели тебе в кровь раствор кристалла?»

– Не совсем. – Стараясь говорить как можно более кратко, он пояснил: – Скайт пытался поработить меня с помощью кристалла, уже вступившего в симбиоз с тьензом.