С этими словами Эш взял конец черного шелкового пояска, дважды обхватывающего талию девушки.

– Может быть, вы просто не знаете, как джентльмен должен приветствовать леди у дверей своей спальни?

Элизабет видела, как нежно пальцы гладят черный шелк пояска, словно ласкают ее кожу. Нет, этот человек просто невозможен!

– Мистер Макгрегор, у нас очень мало времени. Не пройдет и двух недель, как мы будем в Англии. Давайте не тратить время на пустяки. Не старайтесь сбить меня с толку.

– Вы думаете, что я пытаюсь это сделать? – притворился Эш удивленным.

– Вы прекрасно знаете, что хотите сбить меня с толку! – ответила девушка и вырвала поясок из его рук.

Решительным шагом она подошла к окну в надежде, что прохладный утренний ветерок остудит ее пылающие щеки. Воздух был напоен хвойным ароматом и запахом горящего угля. За окном проплывали поросшие соснами и кедрами склоны гор. Элизабет придала своему лицу спокойное выражение и повернулась к Эшу.

Он смотрел на нее взглядом уверенного в себе мужчины, который всегда одерживает верх над женщинами. Он и сейчас надеялся вывести ее из равновесия. Весь его вид показывал полнейшее презрение к правилам, которым она следовала всю жизнь.

– Надеюсь, вы не хотите, попав в светское общество, испытать в нем унижение? – спросила Элизабет.

Темная бровь Эша поползла вверх.

– Нет, мэм. Я не хочу, чтобы меня снова унижали, – ответил он.

Снова. Эш не сказал ничего особенного, но она почувствовала многое. Он был прав, сказав однажды, что она никогда не поймет, как жил он все эти годы. То чувство, которое она испытала в салоне Мэнсфилда, Макгрегору было хорошо знакомо. Он прожил с ним двадцать три года. Предрассудки. Унижение. И хотя она порой готова была задушить Макгрегора, ей не хотелось, чтобы он снова столкнулся с пережитым.

Единственное, что Элизабет могла сделать, чтобы оградить Эша и его семью от кривых и презрительных насмешек света, научить его достойно вести себя в обществе. Она понимала, что сделать это должна, во что бы то ни стало, пусть даже придется вдолбить правила в голову Макгрегора силой.

– Теперь, если вы готовы относиться к нашим занятиям серьезно, мы можем начать, – бодро сказала Элизабет.

– Да, я готов.

Опустившись на подлокотник кресла, в котором несколько минут назад сидела девушка, Эш вытянул свои длинные ноги.

Элизабет пристально смотрела на ученика, пытаясь отыскать в клубке своих спутавшихся мыслей одну нужную. О чем они вели разговор до того, как Эш совершенно ее запутал?

– Итак, что я должен делать? – постарался помочь он своей учительнице.

Элизабет растерянно заморгала глазами.

– Что вы говорите?

– Как я должен правильно приветствовать леди, – напомнил он.

– Ах, да. – Элизабет облизала губы. – Если вы идете по улице и встречаете леди, с которой недостаточно хорошо знакомы, вы должны подождать, пока она вас не узнает, и только после этого здороваетесь с ней. Если же леди сделает вид, что не знакома с вами, вы не должны принуждать ее к приветствию.

– Если она пройдет мимо, не поздоровавшись, то я тем более не стану с ней заговаривать, – сказал Эш.

– Если леди делает вид, что не знакома с вами, это не значит, что она невоспитанна, – возразила Элизабет.

Эш удивленно вскинул бровь.

– Неужели? – презрительно фыркнул он. – В таком случае, скажите мне, как я должен отнестись к знакомой женщине, если она проходит мимо и отворачивается, словно я не достоин, чтобы со мной здоровались?

Элизабет ответила не сразу.