— Что — ну?

Даша завозилась у него под мышкой, задрала голову и посмотрела ему в лицо. Дэн лежал, глядя прямо перед собой, и задумчиво курил. Было непонятно, о чем он думает и думает ли вообще; вставать он, во всяком случае, явно не собирался.

— Я есть хочу, — напомнила Даша.

Дэн скосил на нее глаза и снова уставился в какую-то точку на засаленной бревенчатой стене.

— Ешь, — сказал он. — Приготовь и ешь. Кто тут женщина, в конце концов? Кто заложница?

Даше показалось, что от него пахнет пивом. Видно, пропустил в городе бутылочку-другую. Он ведь не привык отказывать себе в удовольствиях — как в больших, так и в маленьких. А что денег кот наплакал, так это его не касается. Деньги — это ее, Дашина проблема.

Даша вздохнула и встала, зябко поеживаясь.

— Слушай, — сказала она, торопливо натягивая джинсы, — ты бы хоть печку протопил, что ли. Холодно ведь! И сыро, как в погребе. Я видела, за сараем дров целая поленница.

— Дым увидят, — отозвался с кровати Денис. Он дотянулся до стены, загасил об нее окурок и зашвырнул его под кровать.

— Ну и что? — спросила Даша, ныряя головой в майку.

Денис молчал. Даша посмотрела на него, ожидая ответа, подумала немного и надела свитер. Сразу стало теплее.

— Ну и что? — повторила она. — Нет же никого вокруг! А если кто-то и увидит дым, так что с того? Подумаешь, дым из трубы! Не пожар ведь.

— Ну что ты капризничаешь? — садясь и обхватывая руками колени, сказал Денис с плохо скрытым раздражением. — Я ведь предупреждал тебя, что жизнь в бегах — не сахар. И в Европе не сахар, а уж тут…

Даша набрала в облупленную эмалированную кастрюлю мутноватой колодезной воды из ведра, поставила кастрюлю на старенькую, заросшую грязью и ржавчиной электроплитку и повернула рукоятку регулятора. Сквозь мохнатую жирную пыль зарделся оранжевый глазок. Даша подавила дрожь омерзения, повернулась к плитке спиной и принялась разбирать привезенные Дэном продукты. Помимо сухих супов, вермишели, буханки черного хлеба и палки копченой колбасы, в пакете обнаружилась бутылка неплохого красного вина. Даша понятия не имела, сколько стоит это вино в здешних широтах, но даже во Франции дешевым оно не было.

— Обалдел, что ли? — сказала она, показывая Дэну бутылку. — Денег же нет! У тебя же, наверное, и половины такой суммы с собой не было!

— Не было, — самодовольно усмехаясь, согласился Денис. — Но чего не сделаешь ради любимой девушки! Просто хотелось тебя порадовать.

— Меня или себя? — резче, чем ей хотелось, спросила Даша. — Лучше бы ты меня чем-то другим порадовал. Кстати, как вы поговорили?

Денис поскучнел, перестал ухмыляться.

— Как, как… Крепкий орешек твой папаша! Знаешь, что он мне сказал? Ваша игра, говорит, затянулась. Сажай, говорит, мою дочь в самолет, хотя бы и силой, а я ее тут встречу. А не то, говорит, мои ребята вас найдут, отрежут тебе — мне, то есть, — яйца, засунут в глотку, а потом пристрелят.

— Да, — спокойно согласилась Даша, разглядывая инструкцию на пакетике с грибным бульоном, — они это могут. Запросто.

— Что-то я тебя, Дарья, не пойму, — осторожно произнес Денис. — Ты так спокойно об этом говоришь…

— А как мне об этом говорить? — Даша поискала глазами ножницы, не нашла и оторвала уголок пакета зубами. — Не волнуйся, они нас не найдут. Не успеют. Мой папуля не такой крепкий, каким кажется, он заплатит. Фотографию он получил?

— Говорит, нет, не получил.