— Ну почему вы обе так уверены, что будет мальчик? — не выдержал сын. — Ты поосторожнее, а то родится девочка, и меня все знакомые засмеют!

— Да нет, мальчик, и не сомневайся! — уверенно улыбнулась она.

Хидео озадаченно пожал плечами и вышел прогуляться под весенним майским солнышком. Однако его слова гвоздем засели в материнском сердце. Матушка Имаи весь день ходила сама не своя. Мальчик, только мальчик! Как потом смотреть в глаза сестре, если родится девочка, да еще в год Огненной Лошади! Мало она натерпелась насмешек за то, что покорно уступила свою спальню и перебралась вниз. Сестра не хотела слушать никаких доводов, не желая понять, что спать внизу на самом деле удобнее.

Даже музыкантша на уроке пения осуждающе подняла нарисованные брови.

— Так мне не приходится спускаться по лестнице, когда ночью нужно выйти, — объясняла матушка Имаи. — Даже удивительно, как я за столько лет не додумалась перебраться вниз.

— А как у вас складываются отношения с новой невесткой? — с подозрением спросила учительница.

— Просто превосходно! — воскликнула госпожа Имаи. — Гораздо лучше, чем с Мисако. В доме теперь не так скучно. Маа! Фумико такая веселая, любит пошутить. И Хидео изменился к лучшему, уж это точно. Боюсь только, не запустил бы он свою работу. Раньше то и дело оставался допоздна, а то и на ночь, а теперь…

— Что ж, неплохо, — усмехнулась музыкантша, раздавив окурок в пепельнице. — Итак, начнем наш урок?

Женщины сели на колени и принялись обсуждать, чем займутся сегодня. Затем учительница начала наигрывать мелодию на сямисэне, в то время как госпожа Имаи устанавливала ноты на низком пюпитре.

— Начнем, пожалуй, вот с этого, — указала она на пассаж, который не получался у нее на прошлом уроке.

— Хай, — кивнула учительница и стала перебирать струны, напевая первый куплет.

Госпожа Имаи попыталась повторить, сбилась, снова начала и снова сбилась.

— Еще раз! — Музыкантша повторила введение. — Итак… Ити, ни, но!

Сидя на пятках и придерживая очки, сползавшие на кончик носа, бедная матушка Имаи пыталась повторить куплет раз за разом. Наконец на третьей строчке учительница присоединилась к ней, чтобы задать темп. Увлекшись пением, они не слышали, как Фумико спускалась по лестнице, и заметили ее лишь в дверях. В ночной рубашке и неряшливо наброшенном кимоно, кое-как подвязанном красным кушаком поверх выпирающего живота, невестка стояла, протирая сонные глаза, наполовину скрытые под водопадом распущенных черных волос.

— Доброе утро, — поклонилась учительница с улыбкой, думая про себя, какая дорогая куртизанка могла бы получиться из этой женщины.

— Доброе утро, — ответила Фумико. — Вы извините, что я стою, но в моем положении… — Она коснулась рукой своего огромного живота.

— Надеюсь, мы тебя не потревожили? — робко спросила матушка Имаи.

— Я вообще почти не спала, — пожаловалась невестка. — Этот мальчишка все время брыкается, не терпится ему наружу.

— Когда срок? — поинтересовалась музыкантша.

— В середине июня, — вздохнула Фумико.

— Маа! Еще так долго, а вы такая большая… Неужели близнецы?

— Близнецы? — переспросили хором свекровь с невесткой, в ужасе переглянувшись.

Старушка серьезно кивнула.

— В наше время такое случается все чаще, — уверенно сказала она. — Одна моя знакомая в прошлом году родила близнецов. Такая же была большая, и как раз за месяц до родов.